Андрей Злой / Написанные рецензии

Поздравляем!

Хотя насчёт изъясняться тропами «постоянно,  в идеале – даже при обычном общении с родными и знакомыми» – здесь надо бы и меру знать. Вспомнились мемуары Тэффи: «Бальмонт был поэт. Всегда поэт. И поэтому о самых простых житейских мелочах говорил с поэтическим пафосом и поэтическими образами. Издателя, не заплатившего обещанного гонорара, он называл "убийцей лебедей". Деньги называл "звенящие возможности"» – с одной стороны – редкое слияние «стихоплётства» и жизни, с другой… ну, сами вообразите диалог с кассиршей о «звенящих возможностях». ))

«Усреднённости» и бесцветности текста можно избежать и немного другим путём: вообразите себе колоритного ЛГ с «неусреднённой» манерой речи, и попытайтесь говорить от его имени его языком (а не «правильным», как в школьном сочинении). Более того, прокручиваю в памяти своих друзей – люди, как люди, но у каждого есть свои «любимые» нелепые выраженьица, своя манера строить фразы и интонировать речь, свои пунктики. Наверное, так у большинства (кстати, поглядите в зеркало…) – только мы это мало замечаем. Если написать стих даже о таком, вполне обычном человеке, но «его» языком – может получиться узнаваемо и интересно.

Т.е., не обязательно стремиться к «высокой поэзии» (шаблон получите, скорее всего), не подстраивайтесь под то, как «положено правильно» говорить – попытайтесь говорить, как Ваш ЛГ «реально» говорит. Это не добавит тексту поэтической образности (она обычно звучит в тексте «от автора»), но добавит привкус достоверности.

Попросту: есть такое качество – «лингвистическая наблюдательность» – ну, так вот оно нам очень полезно.

По рещению жюри ПСЖ присуждается Гулевичу Сергею за стихотворение "Эволюция по Винеру (монолог Терминатора)" с награждением 300 баллами.

Поздравляем Сергея!

         Мы ползём, уцепившись в коллаж, словно в руки любимой,
         ........
         Я вчера загадал на звезду, чтоб остаться здесь жИвым,

"любимой-живым" - не рифма, и ударение в "жИвым" впечатляет. )) Эту строчку лучше поправить - портит текст.

Но со временами в повествовании – анархия: сперва – настоящее, потом – прошедшее («стоял», ...).
И окончание – загадочное:
         Сливались ручьи желаний
         В реку
         Увидеть твой образ в окне
Что бы сие значило (грамматически)? Явно не хватает чего-то, хотя бы тире после «реку» )) (хотя, всё равно, фраза корявой будет).

         за то что, прИняв равнодушный вид,
         невольно стал причиной твОих слёз.

- именно так они читаются реально. Впечатление сразу насмарку, и дальше большинство читателей не прочтут.

С таким же примерно уровнем логичности можно развить теорию о действительной гибели Христа и выведении кем-то из его учеников (Петром или Марией Магдалиной, например) нанятого «актёра» (вспомним – ученики, много лет знавшие Христа, сперва усомнились), для захвата, например, главенства в секте.

Основным аргументов против Вашей теории о «колективном заговоре» учеников является именно их дальнейшее поклонение Христу, как Богу. Для греко-римлян, например, это было бы вполне рядовым компромиссом (императоров обожествляли), но для иудеев – полным абсурдом, если они знали об обмане. Более того, мне кажется, и сам (исторический) Иисус возмутился бы такому развитию событий – в тексте Евангелий он нигде прямо не говорит, что является богом – он говорит о себе: «сын Божий», но «сынами Божьими» называет и всех прочих, а Бога – «отцом небесным» всем им. «Я не разрушить пришёл...» - максимум, на что он претендовал - быть пророком.

Значит, как минимум, большинство учеников ничего не знали о «представлении», и Ваши сцены с «жребием» на тайной вечере и пр. крайне сомнительны.

         Сначала попёрли призраки – призрак оперы, призрак гуманизма, тень призрака отца Гамлета и даже просто Призрак. Призраки буйствовали, показывали на часы и выражались. Упражняться в стихосложении отказались наотрез.

         Затем возник моложавый хват с бараньей причёской и свежим синяком под глазом – сам Никифор Ляпис-Трубецкой. Он сэкспромтил поэму, начинавшуюся:
                   Служил архангелом Гаврила,
                   Гаврила на трубе играл…
и сразу поинтересовался гонораром. Мы робко заикнулись о некоммерческом характере сайта…

         Когда полтергейст кончился, медиума долго отпаивали валерианкой. С коньяком. Мы тоже занюхнули, крякнули и попытались вызвать кого-нибудь посговорчивей.
         Неожиданно, безо всяких движений блюдца, послышался Голос. Голос прокашлялся и нараспев объявил:

                                           Игорь-Северянин
                                        Рондо на конец света

                   Предвечный миг любви… Закатный блеск Вселенной,
                   Изысканная боль скабрезных «C'est la vie»,
                   Смятенный Зодиак в канкане над геенной…
                                     Предвечный миг любви!

                   Да – я солгу (солгу?!..) – и грёзно, и смиренно,
                   Что смерти не до нас: бессчётно лет живи!
                   Огимни край времён, экстазь меня, Вервэна!
                   Экстазь! на небесах любовь превыше тлена.
                   – Безумный календарь бурливо разорви!
                   Оджазит Гавриил трубою вдохновенной
                                     Предвечный миг любви...

         Манера произносить «блэск вселэнной», «скабрэзных»… напомнила то ли о Мирей Матьё, то ли о чебуречной.
         Я попытался разъяснить автору, что Квятковский не считает такую форму правильным рондо, да и рифма затесалась отглагольная… Ответ скопировать не решусь, но блюдце на спиритическом столике разлетелось вдребезги. Почти новое, кстати. А я ещё думал предложить Игорю страничку на сайте и статус КВИПа, для начала!

         Осколки замели под диван, блюдце заменили одноразовой тарелочкой (рекомендую – покойникам всё равно, а убытку меньше).
         Почти сразу смутно замерцал очередной мэтр – кудрявый блондин в суртуке с высоким воротником. Почти без выражения, усталым голосом он прочёл:

                      Александр Блок, из посмертного

                   Ордою дикой опрокинутый,
                   Мир рушится. И слава Богу!
                   Напрасно гнёшь в поклонах спину ты,
                   Зовя небесную подмогу.

                   И глад, и мор нам – от Всевышнего...
                   Согбенному не разогнуться.
                   А мира миф... на свалку вышвырнут
                   Проклятьем красных революций.

                   О, Русь моя! Неудержимая,
                   Стремишься ты навстречу бездне –
                   И не спасут ни святость чтимая,
                   Ни ход благословенный крестный.

                   Устало небеса куражатся...
                   Парад планет – зловещий признак!
                   Несчастен мир, где Бог не кажется,
                   А гуманизм – всего лишь призрак.

         Мы зааплодировали. Автор слегка поклонился и, пожав плечами, пропал.

         Дальше долго никто не появлялся.
         Сопение медиума перешло в похрапывание. Я уже задумался – не лучше ли покамлать с битьём в сковородку? – но тут над ухом послышалось могучее «кхы-кхыы!». Многажды слышанный в воображении трубный бас, сдувая мушиное дерьмо с люстры, эпохалисто пророкотал:

                                   Яблоко в штанах

                   Нате вам!..
                   Вот даже страшно как-то:
                   носики паникой
                   вызеленя,
                   зовут поставить мозги на карту…
                   – Дудки! Вистуйте вы за меня.

                   Вижу – кто-то
                   у облачка на чердаке
                   седые супит: «Воздам им!».
                   Грозится!..
                   то – ангелом с рюмкой, то – чёрт-те-кем…
                   квохча нострадамьем
                   дамьим.

                   Я тебе кто, – медовый монах?
                   или карась снулый?
                   Да будь я хоть яблоком в штанах!
                   – откусишь –
                   сведёт скулы.

                   По мне –
                   просто скучно.
                   С лапшою – иди, мил …
                   – что кофейная гуща, что майя кости.
                   Я вам не Гиппиус, я –
                   Владимир
                   Владимирович
                   Маяковский.

         Люстра ещё раз качнулась и рухнула. В стенку заколотили сонные соседи…
         Вместе с мэтром куда-то исчезли три по ноль-семь и полкастрюли «оливье».

/Репортаж со спиритического сеанса вёл Андрей Злой,
выступление А. Блока запротоколировал Бочаров Дмитрий С./

.