Первый Конкурсный Проект / Полученные рецензии

Жёлтая газета,
голубой экран.
Не конец ли света?
Нет ещё, братан.

Не скупили скромники реки и ручьи,
не надели скотницы платья из парчи...

Пусть не виден Путин
с нашего окна,
но кина не будет,
страшного кина.

Не раздали конникам мётлы и ключи,
не сковали дворникам копья и мечи...

Пусть пришёл без уха,
кости жрёт в присест -
это пёс, братуха,
вовсе не песец.

Не порвали форварды белые мячи,
не включили киллеры красные лучи...

"Байки-раздолбайки", короче:

***
Старичок с юной леди пол-мира
Заразили велением Лира;
Не опасна напасть -
Стали лимерить всласть
Болтуны от Бали до Памира.

***

Мужичка из села подмосковного
Привязали к столбу, как виновного
В том, что он без утайки
Все рассказывал байки
Детворе из села подмосковного.

***

Сумасбродка из города Крюкова
Полюбила артиста Безрукова;
Но решилась легко -
Коль Москва далеко -
Выйти замуж за деда безрукого.

***

Надзиратель старинной тюрьмы
Не терпел никакой кутерьмы;
Потому вместо танцев
Начинал целоваться
С заключенными этой тюрьмы.

***

Безутешная дама "с приветом"
Ухитрилась проснуться с рассветом;
На постели вздыхает,
Что же делать - не знает -
С пробудившимся рядом рассветом.

***

У героя одной русской сказки
Было много причин для "завязки";
Но в конце приключений -
Без преувеличений -
Он, напившись, рассказывал сказки.

***

Молодуха с шоссе Ленинградского
На работе не слушала Градского;
Ей теперь не понять,
Как смогла потерять
Всех клиентов шоссе Ленинградского.

***

У событий времен революции
По ночам начинались галлюции -
Будто нынче они
В целом мире одни,
Но случаются только лишь в Турции.

***

Музыкант, что играл на басе,
Был соседям - как кость в колбасе;
И теперь каждый де
Он проводит в суде -
Беспокойный беситель сосе...

Домовёнок
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/204095/

Гостем к вам приду незваным,
Воду выпущу из ванны,
Наслежу по всей прихожей,
Чтоб была чуть непохожей,
Наведу свои порядки
И затею игры в прятки:
Спрячу тапочки в чулане,
Переставлю вещи в ванне,-
пошуршу у вас в комоде,
чтоб узнать, что нынче в моде,
Ваши книжки полистаю,
Мотыльков сгоню к вам стаю,
Поиграю ночью с кошкой –
Подразню её немножко,
Уморившись, поутру,
Спрячу ключик и усну….
----
А это для прикола:
http://www.playcast.ru/view/1363613/a928a723befeb4cd3c111393a011ec07613c6c30pl

В тупиках всегда цветут стеклянные розы

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/197463/

с возрастом душою ты мельчал покорно:
и теперь влезают все мечты – в карман;
муза стала мышью и всё реже кормит
сыром вдохновенья – жрёт его сама…
а когда из рюмки водку глушишь залпом –
комом в горле чуешь запах тупика;
тщетно ищешь выход – ведь уже устал ты
бороздить по злачным клубам/кабакам,
где тебя толкают [как на преступленье]
погружать сознанье в райский виртуал:
там почти не помнишь – на какой ступени
«табели о рангах счастья» ты застрял...
и пускай ты словно прыщ на пояснице,
что боится смерти [хоть прогнил совсем],
но однажды спьяну налетишь на принцип,
вскрыв аккордом злости струны синих вен…
сын, придя с уроков, обнаружит голый
труп лежащий в душе [ставшем склепом зла];
и ему в кошмарах сниться будет долго
розочка бутылки, что в крови цвела…

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/201610/

Он любил ее.
Она не простила, что он - красивый.
Целовала его рубашки кожей своей, ящеричьей - втирала
морщины.
Рассматривала у дочери глазки-сливы,
переодевала ее в сына…

Он наступал все на те же грабли:

целовал старшего, светлоглазого, без ни единой родинки
(а у самого их - что кораблей -в Бермудах),
демонстрировал, как в вампирово-царской готике
вечно-хмурых бровей билась рыбкою ласка.
Мутно
говорил о работе, где бабы - как глыбы скифские,
о "третьенке": "два дерева - разве не мелкий сад?"
Включал Моцарта, грея ей ужин…

Она вспоминала коробку с дисками
в покалеченных синькой пальцах тысячу лет назад,
когда ей крутили каких-то мохнатых, патлатых,хриплых,
у которых в голосе слышалось: "все дозволено"…
Она была натурщицей.
Она лечила его от гриппа.
Она считала его солдатом на поле искусства и была его оловом
и четырьмя лапами в той вот простецкой, знаете….

А потом оказалось, что Гении - без веревок…

А еще позже пришел вот этот вот.
Называл "заинькой".
Водил на УЗИ.
Был навязчив и слишком робок

и никогда не показывал, что, если бы, как он мечтал до детства,
стал хирургом, то с ней оперировать стал бы реже,
потому что она так страдает в его соседстве
(словно с мертвой лошадью в мухах), что тут зарежешь
на столе кого-то - руки дрожат, а надо
делать мину, проснувшись на минном поле ее постели…

… она выходила стричься.
Звонила из автомата брату.
Рассказывала:
"Вчера подкупала на рынке зелень,
а тут - ну, ты его не любил никогда, - в общем,
тоже постригся.
Осунулся.
Просит найти бабу -
воет от одиночества.
Ходили выпить.
Он такой худенький - словно мощи…
Что было позже?
…нет, нет, не дура…
Не заводи про грабли!"

Брат бросал трубку.
Она покупала зелень.
На нее даже торговка смотрела понимающе - а вот тот вот, дома
обнимает,
дарит лилии,
выбирает ей самый спелый
манго,
вышил на блузке кошечку…
На ночь впадает в кому.
Стонет сквозь сон.
Не по-мужски!
Вот тот бы…

Она откладывала деньги.
Качала попу.
Водила в художку сына..

Он засыпал на кухне.
Сидя - бабочкой в кольцах кобры.

Он был красивым.
Очень красивым.
Она его не простила...

Пойдём пройдёмся лунною тропой-
Дорогой неприкаянных скитальцев.
Ладонью тронь задумчивый прибой
И потекут столетия сквозь пальцы.

И будет ночь печальна и нежна,
И будет ветер обнимать за плечи,
И поплывёт бесстрастная луна
В глухую даль,туда,где время лечит.

Созреет небо гроздью сочных звёзд
И упадёт к ногам седых атлантов.
Былого тени в облаченьях грёз
Из тьмы веков к нам явятся десантом.

Здесь жили люди сто веков назад
И,говорят,у них гостили боги,
Но длительный времён полураспад
Засыпал звёздным пеплом их дороги.

Здесь прах времён скрывает города,
Титанов труд покоится в руинах
И сто веков понтийская вода
Уже течёт меж пальцами незримо.

О моря край расколется заря
И вытолкнет тяжёлое светило
И,над волной торжественно паря,
Расправит утро золотые крылья.

Проснётся жизнь в глобальнейших страстях,
В свершеньях,в титанических усильях.
А лунной ночью сто веков спустя
Вдруг вспомнят нас:"Они когда-то жили..."

И на руинах наших городов
Культурный пласт слежится с звёздной пылью.
А мы пройдёмся лунною тропой
Сквозь тьму веков:"Мы здесь когда-то жили..."

Твори...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/174748/

Как водится – вначале было слово. И слово было краткое – твори. И ты творил… К исходу дня седьмого кругом уже теснились алтари. И отзвуки твоих заветов пастве, летевших в мир с бестрепетной руки, то щедро размножались копи-пастом, то вырождались в слово-сорняки… И сам собой разросся тихой сапой ассортимент игрушек и ролей: здесь для юродцев есть кнуты и кляпы, для правоверных – лавры и елей; по-царски всякой твари – по глаголу, по искре божьей, стопке и трубе; хламиды цвет, и сорт мозгов, и голос тут «каждый выбирает по себе»…
Что выбрал ты, когда застыла глина и мира твоего окрепла стать?.. Закрыть глаза и ухнуть в нельсон сплина, сложив ладошки, и – не кантовать? Неужто не видать со дна стакана, что, как всегда, в заброшенных мирах прекрасно выживают тараканы, а тонкокостье тихо ляжет в прах? Не глушит мысли барабанной дробью – что избранным и так урезан срок, что палец их по твоему подобью заточен под перо и под курок, и не спасет ни вера, ни апостол принявших в лоб безбожный статус-кво?..
И только слово-шваль поднимет тосты в бесславие молчанья твоего.

Попугайская тема:
фак! фак! шит! шит! шит!
Он оторван, но все-таки где-то пришит...
Где-то есть, но попробуй возьми, разгляди...
Разгильдяи пригрелись на потной груди...
На потной?..
Для красного, значит, словца...
Чтоб не почтить между делом отца...

Ты придёшь...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/97575/

Ты придёшь, молодая и свежая –
я сижу, молчалив и суров.
Запах ветра от курточки бежевой –
шторм разносит убогий мой кров.

Убежать бы, укрыться за камнями,
переждать –
пусть уляжется шторм…
Только с морем сегодня
на равных мы
в дикой пляске грохочущих волн.

Ветер, ветер! Хохочешь!
Ты хочешь
унести за последний рубеж
пены волн ошалелые клочья!
Реет птицею курточка беж…

Ты придёшь
ко мне душною ночью –
запах ветра…
Где ж бури надежд?

хуóрны-ясени
стоят у стен твоих как гости с Марса и
в листочки хлопают – хандре назло...
вином и песнями
пытался ты лечить себя от плесени
житейской прозы, но связал узлом

святые струны бес –
и вот уже тебя и божьей руны блеск
не в силе вдохновить и на строку...
нырнуть бы в сумерки!
со звёздной ложи вниз летят окурки и
осталось лишь сорвать с мечты чеку...