(вольный перевод)
Согреты под солнцем леса и луга
Зверь мчится оленьей тропой.
Мы громом и бурей сломаем врага
День завтрашний будет мой.
На липах зеленые листья шумят
Несёт воды Рейн золотой.
Немыслимой славы литавры звучат
День завтрашний будет мой.
Малыш в колыбели уснул до утра
Цветок обернулся пчелой.
Но шепот он слышит – Вставай, пора!
День завтрашний будет мой.
Отчизна, Отчизна, мы верим в тебя,
в идею и дух твой святой.
Рассвет твой приблизит моя борьба
День завтрашний будет мой
День завтрашний будет мой.
День завтрашний,
День завтрашний,
День завтрашний будет мой!
***
The sun on the meadow is summery warm
The stag in the forest runs free
But gathered together to greet the storm
Tomorrow belongs to me
The branch on the linden is leafy and green
The Rhine gives it's gold to the sea
But somewhere a glory awaits unseen
Tomorrow belongs to me
The babe in his cradle is closing his eyes
The blossom embraces the bee
But soon says a whisper, arise, arise
Tomorrow belongs to me
Now Fatherland, Fatherland, show us the sign
Your children have waited to see
The morning will come when the world is mine
Tomorrow belongs to me
Tomorrow belongs to me
Tomorrow belongs
Tomorrow belongs
Tomorrow belongs to me!
ваши слова казались просто шуткой,
хотя читалось ясно в них - "Забудь!"
я слушал вас внимательно и чутко,
но взгляд упорно падал вам на грудь.
всё было верно - повод и причина.
и потому безропотно молчу.
но, милый друг, я есть как есть -
мужчина.
я вас по прежнему так искренно хочу.
Всё по старинке, всё по кругу.
Придумал что-бы поумней.
Ну, соблазни хотя б подругу.
Ну, вспомни юность, ты ж, блин, змей!
Ну, злата предложил бы горы.
Иль власти той же. Славы плен.
А то нытьё, и разговоры,
про «очень выгодный обмен»...
Про то, как тяжела работа..
Про то, как адски дорог свет.
Мол ипотека, курс и квоты,
Да, и вообще, бюджета нет..
Что новые, мол, всё порядки..
"Фейсбук" там, лайки, "Би-Би-Си".
Что нынче все хитры и хватки!
Да так, что "бесов выноси".
Мол, скоро дна достигнет бездна,
И нет за души ни гроша...
(ты там держись, мой друг любезный!
ей богу, слёзы льёт душа.)
Я вижу, впрямь, житья ни стало
Тебе мой "добрый визави"...
Достань хоть тортик, хлеба, сало.
Чай завари. Зайду. Зови.
гранит Английской, вверх, до Стрелки,
топчу бродягой, не спеша.
а ночь - светла, заботы - мелки,
и что не камень, то душа.
моя нехитрая дорога -
ни путь, ни цель, а благодать...
привет, Васильевский, ей богу!
приду... но жить, не умирать.
вот только, все мои печали,
заброшу за решётку в сад,
и дом где Пушкина встречали,
найду случайно, наугад...
а ночь, не ночь.... как-будто сниться.
не разобрать где явь уже,
и кажется, что видно лица
в кофейне "Вольф и Беранже"...
прозрачен свет, и исчезает,
и смысл, и Биржа на углу.
и ночь под сердце мне вонзает
Адмиралтейскую иглу.
И некто Главный для забавы,
Из лимузина, не боясь,
Даёт приказ… Мол, «нету славы,
Покуда кровь не пролилась».
И генералам (путь их труден!)
Бояться, вообщем, не резон.
Там… за спиной, товарищ Путин,
Шойгу…ну, минимум Кобзон.
И нервный кто-то в черной рясе,
Сжимая грозно кулаки,
Вещает о «продажном классе»,
И кто тут наши, кто враги.
…И только девочка смешная,
лет шесть, с глазищами без дна.
Спросила – « Мамочка, родная,
Я не хочу. Зачем война?»
Простите мне, мой драгоценный друг,
за это странное и смелое сравнение...
но я влюблен в изящность ваших рук,
в их сладкое, пьянящее свечение.
Простите мне - банальность моих мук,
И грех желаний вами насладиться.
Простите мне, мой беспощадный друг,
что ваше тело трепетное снится.
Простите …за восторг, за пресноту
Моих стихов, и в рифме, и в размере.
Простите мне за то, что не приду
Когда раскаявшись откроете мне двери…
Сегодня моден – рейтинг в народе.
Лояльность модна,
и верность глаз.
И чтобы в ногу,
в святом походе.
И кто не снами,
тот против нас.
Сегодня моден – туз не в колоде.
(там их четыре, а так – нельзя!)
быть модно пешкой
в игре Володи -
и сменит пешка
легко ферзя.
Отныне моден – зов пятилеток –
Порыв единый согласных рук.
(священник выгнал
со сцены деток,
ибо мешает
молитвам звук… )
И мракобесье шагает с песней -
Ату! Меньшинства.
За мысли – срок!
И очень грустно
из поднебесья
Вздыхая смотрит
уставший бог..
А мне бы - мигом дорожить.
Но жизнь как пауза повисла.
А мне бы научится жить,
И водку пить, с особым смыслом.
А надо, в собственной судьбе,
Понять извилистость интриги.
А надо распознать в себе,
Все то, что не расскажут книги.
И свеж рассвет, и день – пригож.
Привет, мой город многолетний!
В тебе нет смысла ни на грош,
Зато есть кто-то в платье летнем…
я заблудился. так бывает...
тогда сердечная петля
узлом тугим напоминает
о датских каплях короля.
и если ты измучен жаждой,
под ливневым потоком гроз,
то капли те глотай бесстрашно
среди есенинских берёз.
их пил когда-то Блок и Бродский.
(и вкус понравится не вдруг)
их силу знал поэт Высоцкий,
их пьёт сейчас поэт Шевчук.
они для каждого. всё реже
берут в дорогу их с собой.
лекарство есть. берёзы те же.
и только мир совсем другой...
А понедельники мои –
бездельники.
То всё им – «некогда», то – «бог подаст».
И всё им – «поровну»,
и смотрят в сторону,
И всё цитируют Экклезиаст.
Эх, понедельники мои –
отшельники.
Всё где-то прячетесь в святых местах.
Мы не соперники, вы мне –
брательники.
Вы совесть держите мою в руках.
И ворвалась мысль бесстрашная,
так сурово, под виски -
Может сделать что-то важное?
Может постирать носки?
Нет, наверно, полежу ещё.
Может стану поумней.
Вот такое я чудовище
без жены и без детей.
И бегали крича повсюду дети...
И гордо шла глаза не опустив.
Как дорогое зеркало в багете,
Мир отражая на чудной мотив.
Слова как бритва - смесь стихов и прозы.
Друзья.Ирония. Чуть горьковатый плен
Народной славы... Дым от папиросы.
И годы одиночества взамен.
Печальней нет истории на свете,
чем взгляд усталый ваших умных глаз.
Вы - дорогое зеркало в багете,
И знали что-то главное о нас.....
Во мне ругается Портос.
Его не мучает вопрос -
«Зачем, и с кем тут драться?»
Есть честь, отвага, есть враги,
И рассуждать здесь не с руки.
А значит – к бою! – братцы!
Во мне скучает Арамис.
И в куртизанок, и в маркиз
Влюбиться он не прочь бы.
Но если драка, если – бой!
Рискнуть готов он головой
Без жалости и просьбы.
И протрезвел во мне Атос.
Он граф (ну, что с него за спрос…)
Но взгляд так мудр и ясен.
В дорогу, в схватку, к палачу,
С друзьями граф плечом к плечу,
А в схватке он опасен.
Да, нет, конечно.. Всё не так…
И нет давно дуэльных драк.
И где врагов набраться?
Но книги мы прочли не зря.
И, слава Богу, есть друзья.
За них и надо драться.
что он душой издалека -
где повод есть для драки!
где держит твердая рука
эфес любимой шпаги.
где есть отвага и дворцы,
и подлость не терпели.
и шли без страха храбрецы
не в суд, а на дуэли.
где дам ценили за любовь
от Зимнего до Сены.
и проливая свою кровь
прощали им измены....
те времена прошли давно...
в квартирном полумраке,
он пьёт французское вино
в своём "не модном" фраке.
Я проживу его до основания.
От корневищ его, до кроны, до плодов.
Я проживу его, и буду знать заранее
О смысле и бессмысленности слов.
Я буду, жив, пока я слышу пение.
Пока оно ещё звучит звеня.
Я не умру, пока стихотворение
Живою нитью рвется из меня.
Когда венец коснулся лба,
Душа её рвалась от боли.
А он любил её всех боле…
Но как завистлива толпа!
Она одна для ног Христа
Не пожалела слез и мирру.
И казнь, рабби, простила миру,
Сняв тело мертвое с креста.
Гонима мстительным Петром,
Бежала дева в земли галлов…
И здесь, Мария из Магдалы,
Покой себе нашла и дом…
пить – оно же значит - быть!
быть - не прерванным полёту.
по шекспировскому счёту -
быть – синоним слову - пить.
а в запое - чёрт не брат!
жизнь за рубль,
смерть - копейка.
эх, родимую, налей-ка!
и душою в райский сад.
сон. похмелие. стишки...
мимо станции и годы.
метафизика свободы -
поезд, водка, Петушки....
За не-гулянья лунной ночью
За разговоры не о вас.
За то, что вас желал я очень
Прошу прощения сейчас.
За то, что мог бы, но не сделал
За то, что сделал. И прошу,
Простите мне душой и телом
Что вас я в сердце не ношу.
Я не люблю вас. Бога ради,
Простите мне, и в этот раз,
За то, что в тоненькой тетради
Я иногда пишу о вас.
Ах, если б только мне, господь, помог!
(и муж ваш ростом не был как Валуев)
я без сомненья подарить бы смог
вам двести восемь смелых поцелуев…
хмельной угар – не пропуск в божье царство.
и чёрт банкует, господи, спаси!
но коли телу – мази да лекарства,
то душу лечат водкой на Руси..
да, всё не так.… да, не имею права.
всё было много раз про то.… и пусть,
сжигает душу русская забава
с названием - есенинская грусть…
а утро красит что-то нежным цветом.
бульвар прозрачен. манит вышина.
иду успеть, поговорить с поэтом…
возможно завтра - «дальше.… тишина»
все как-то встало на свои места -
без слов, обид, укоров и сомнений.
и без чужих извечно-мудрых мнений,
о том, что «надо с чистого листа…»
слова, слова… ну, что им за цена.
всего и надо – пять минут молчания.
и обретёт вдруг немота звучание.
и многословна станет тишина…
чай. полдень. солнце. потепление
в природе, в чувствах, в сердце, и ещё,
я думаю о странном поколении,
где каждый будет понят и прощён...
день в сентябре. всего одно мгновение...
а за окном, где вновь польёт вода,
идёт моё слепое поколение
обманутое раз и навсегда.
я вновь не стал глазеть на купола
лубочно-беломраморной шкатулки.
и мне Москва, по-прежнему, мила
случайным храмом в тихом переулке
я снова не нашёл поводыря,
я вновь не понял тренд на рестораны.
но я запомнил цвет монастыря,
чьи стены так напоминают раны.
я пропустил опять «Охотный ряд»
я разбазарил распродажи лета.
но буду помнить незнакомки взгляд
в зеленом сквере театра «Моссовета»…
и веришь ты, что где-то самолёт
уносит прочь его от старых арок Рима…
и ты ему одна необходима.
и он так долго этой встречи ждёт.
все будет так… и от привычных снов
он будет отличаться лишь на малость.
его глаза, и легкая усталость
дороже будут всех иных даров.
понять. да, можно ль вас понять?
когда вы тайна мироздания.
принять, вас можно лишь принять,
всю целиком, до основания.
встречать, осталось лишь встречать
без вас закаты и рассветы.
мечтать,осталось лишь мечтать
о вас, и сочинять сонеты.
Когда-нибудь я вас увижу...
И не во сне , а наяву,
Вы станете настолько ближе,
что я поверю волшебству.
Болтая с вами, пьян от счастья,
глотая сигаретный дым,
хотя б на миг, хотя б отчасти
вам перестану быть чужим....
Да, не рыдаю. Да, я не плачу.
Да, я живу, конечно, больше – «на удачу».
Но я, такой как есть, хоть и не прав порой,
что увлекаюсь глупою игрой.
Я принимаю, не понимая.
Иду по той, что кем-то названа «кривая».
Дороги есть прямей, но это выбор мой –
идти одною и не тореной колеей.
А тем, кто бросит – «Дурак ты, парень»,
Я так скажу (хоть буду чуть высокопарен)-
«Да, очень может быть, и ваша мысль мудра,
Но не дано вам знать чем кончится игра».
Нет, не рыдаю. Нет, я не плачу.
И все что выпадает ещё, возьму «на сдачу».
Да, я, такой как есть, и этот выбор мой –
Идти своею и неправильной колеей.
мне ближе осень с красками пожарища.
а ты хмельна от запаха весны.
ни вкус, ни цвет не в лад,
и пропасть – та ещё!
но снятся нам одни и те же сны.
ты так умна, и, кажется уверена,
что зверя можно накормить из рук.
а у тебя - всё ясно, всё размеренно,
а у меня - как карта ляжет в круг.
все не впопад! но разве мы несчастные,
когда полны событиями дни?
да, это так - дороги у нас разные,
но перекрестки все-таки одни…
я жду её, глухой дурак,
и слышу тишину.
не знаю где, не знаю как,
я потерял весну.
в прозрачном полотне окна
сирени куст густой.
ну, почему меня весна
обходит стороной?
и бью в звенящей глухоте
в стеклянный холст окна.
не знаю как, не знаю где,
мной преданна весна.
Всё при ней, и где-то даже больше.
Старый шрам чуть виден над губой.
Эх, родная, знать тебя б подольше,
На край света шел бы за тобой!
Ну, а так… и имени не помню.
Хоть и пили точно не «Агдам».
Ну, а так…проспимся ровно к полдню,
Да, и разбежимся по домам.
Ты уйдёшь легко, сказав – До, встречи!
Ждут тебя друзья и города.
Я же, и, не вспомнив этот вечер,
Шрам твой не забуду никогда.
Знаю, мне твой образ будет дорог.
Верю – ты счастливой родилась.
Ну, а я… а мне давно за сорок…
И суббота явно удалась!
Би-2
«её глаза на звезды не похожи» -
сказал поэт, и встал с богами в ряд.
он в этом прав, конечно же,
и все же
хотя бы раз увидеть этот взгляд.
понять секрет загадочной улыбки
хотя б на миг, хотя б на волосок.
и мир её… обманчивый и зыбкий,
как уходящий из-под ног песок.
подвластны ей года, слова и числа.
стихам её настанет час и срок.
и кто-то в них не видит капли смысла.
а значит, смыслы где-то между строк.
в глазах её - закаты и восходы.
в глазах её - планет круговорот.
она идёт -
божественной природы.
и потому божественно идёт.
Ещё я буду полон сил и слов.
Ещё увижу города и страны.
И где-то может встречу мудрецов,
И как они, возможно, стану «странным».
Ещё устану от пустых интриг;
От дел и дев, и коньяков винтажных.
Ещё куплю с десяток глупых книг,
И не прочту каких-то очень важных.
Ещё я многим многое прощу.
Ещё я стану гордым и тщеславным.
И я, конечно, что-то упущу…
И это точно будет самым главным.
Не разбираю, хоть убей,
ни черного, ни белого.
Перемешалась суть вещей
во всё оттенки серого.
Что главное, а что пустяк,
где признаки порочности,
тому назад,
лет двадцать так,
я разбирался в точности.
Любой вопрос имел ответ
с налётом легкомыслия.
Да – было, да!
Нет – было, нет!
без пауз и двусмыслия.
Сейчас – не так,
сейчас - не то.
И жаль того мальчишества.
Сейчас сплелись во мне легко
различные излишества.
Луна и грош живут во мне
без всякого стеснения.
Вот, правда,
- «Истина в вине!»
Но… что-то есть сомнения.
…И там, вдали, ещё черта
маячит в беспристрастности…
Не понимаю ни черта!
И нет надежд о ясности.
Тепло домашнего огня,
И чтенье женщины как книги
Пойдёт не так. Финал интриги -
Поймешь других, но не себя.
Придёт от той, что не забыть,
Открытка с видами Палермо…
И станет ясно, ты - не первый,
И не последний, может быть.
…А осень листьями шурша
Поёт романс о красках лета.
Иллюзия.… Но как же спето!
И как, чертовка, хороша!
Нимба нет над его головой,
Не скрипит ничего за спиной.
И с улыбкой прищурив глаза
Он несёт в этот мир чудеса.
От зари ищёт он до зари,
Что-то вроде всеобщей любви.
А ему среди жизненных благ
Объясняют – « Ты парень, чудак!»
Говорил человек с облаков
О прощенье грехов и врагов.
А в толпе отвечали зевак –
«Ты, прости, но ты, видно дурак!»
И ещё намекал он о том,
То что смерть не бывает концом
Этой жизни, что знает секрет…
А ему лишь смеялись в ответ.
…И кричали, кричали опять -
ЧЕЛОВЕКУ НЕ ДОЛЖНО ЛЕТАТЬ!
«Что ж…», в ответ он - « До встречи. Пока!»
И пешком уходил в облака….
меня простят. я буду у дверей
стоять и слушать звуки дивных песен.
и скажет тот, что кажется еврей:
«Да,ты прощён, но ты - не интересен…»
Вы будете во всём - волнительно-холодной -
Оттачивать в себе изысканность манер.
Вы станете другой, вы будете свободно,
И мило говорить картаво-мягко – «эр-р-р..»
Вас будут увозить на ужин в лимузине.
У ваших ног весь мир, и ресторанный зал.
И некто Жан Рено, в цветочном магазине,
Истратит ради вас приличный капитал.
Всё будет так светло, так искренне желанно.
И снизойдёт на вас покой и благодать.
И всё же, будет вам, привычно, зло и странно,
В который раз опять, чего-то не хватать...
Стройте дома и скупайте машины,
или иные наметьте вершины
(каждому выбор свой)
Смело решайте судьбы логарифмы,
и «открывайте» глагольные рифмы
в снах обретя покой.
Нет, мир не плох, и весьма интересен,
тем что в нём есть, Кончаловский и Месси,
«Сплин» и Милен Фармер.
Смело шагайте отдельно, и «в ногу»,
прямо к финалу (кто верует - к Богу)
слушать созвучность сфер.
Медь трубы, зов отыграв,
В стремя мне не бросит ногу.
Забываю понемногу
Свет костра и запах трав.
Дом, работа,пульт, диван.
Понедельники. Субботы.
Стук колёс и перелёты,
Растворились как туман.
Стопка водки, стопка книг.
Сорок лет. И что в остатке?
Кто-то спросит, – Ты в порядке?
Я отвечу, - Да, старик…
Лень злодейка, множит страх,
И за выбор сам в ответе.
И не мне сбивает ветер
«пыль дорог на сапогах».
Живу в гордыне и в смешной корысти
что кто-то даст какой-то свет взаймы.
Живу и жду.
Вот вновь прозрачной кистью
октябрь наметил контуры зимы...
Ещё зима, ещё весна и лето...
А будет ли черёд тех вёсен, лет и зим?
Живу и жду, не находя ответа.
И вряд ли мне ответ необходим…
Но иногда пишу в печали,
Приняв всю бренность бытия.
И мучает вопрос ночами –
Позвольте, други! Кто же – я?!
Зачем душевное горение?
К чему лишь «снится мне покой»?
Зачем рождает вдруг сомнения
Пегаса ржанье за спиной?
Зачем иду от слова к точке?
(ну, ведь пойти ж хотел в кабак)
И дев, зачем, милее строчки?
Нет, люди, что-то здесь не так!
В чём здесь подвох? И где подмена?
И отчего глаза горят?
Поэтов молодая смена
Шагает где-то дружно в ряд…
Какое страшное прозрение!
Какая боль, какой обман…
Но... вновь начну стихотворение -
Земли россейской графоман….
И разноцветной дымкой свет
раскрасил Нотр-Дам.
И не было таких молитв, и нет,
что лечат боль от ран.
А раны те - всего лишь сон -
сплошные миражи.
Но превращает окна он
в цветные витражи.
Непослушный локон рыжий
тонкой сталью под ребро….
И в России и в Париже
дождь по стеклам серебром.
и нет побед, в желанье заплатить
всю цену сразу. и не знать корысти,
в немом вопросе – «быть или, не быть»
проводником банальных слов и истин.
а время не расставит всё над «и» -
его все многоточия и точки.
но будет он упорно о любви
писать опять свои простые строчки.
вот он пред вами с поднятой рукой.
слова его наивны и громоздки....
с горящим взглядом, в позе шутовской,
он к вам пришёл. он «вышел на подмостки».
она не злая и не добрая,
в глазах без дна застыла сталь.
поэт назвал бы её – гордая.
а я бы называл – печаль.
«ведь мы друзья!» - (но ей не дружится)-
он повторяет вновь и вновь…
поэт назвал бы это – мужество.
а я же назову – любовь.
и ей смеётся и хохочется…
она одна идёт домой.
поэт зовёт всё это – творчество.
она безропотно – судьбой.
"Парфюм" её тончайшь, и моден,
И бедра - греческих статуй.
А как изыскано - свободен
её французский поцелуй!
Она читает Мураками
(но вспомнит, вряд ли, строчки две)
Следит за "fashion" и руками,
и разбирается в вине.
Питает ноги нежным кремом
С утра - бассейн и фито-бар.
Моне не путает с Моэмом,
и знает кто-такой Бежар.
Играет в "преф", и на рояле
Чайковского и Бутонна...
И всё же, вечером в печали
ложится спать совсем одна...
Не женщина - мечта поэта!
И на успех - обречена.
Он ждёт её зимой и летом,
и что-то пишет у окна.
Если б ваших плечей атласность,
Не сожгла б мне ни губ, ни рук.
Я не чувствовал бы опасность,
И не знал бы тревог и мук.
Если б ваших волос певучесть
Так не ранила сердце мне.
Я сегодня бы жил не мучаясь
И... в немыслимой пустоте.
Без знаков,правил и основ
Не зная признаков течений
Вдруг составляются из слов
Подобия стихотворений.
Шаманство в том, за три версты...
Они с упорным постоянством
Растут, наивны и просты.
Стихи растут из дилетантства.
И в этом есть моя вина,
И хочется писать до колик.
Бросаю всё. И пью до дна...
Филатова открытый томик.
Какие женщины в Отчизне!
И нет уже пути назад.
Всё дышит в деве оптимизмом -
И грудь, и смысл, и глаза!
Весёлым смотрит она взором,
Нескромно сидя в уголке.
И манит шелковым узором
Тончайших нитей на лобке.
Встаёт...гибка как балерина.
Лица румяного овал
Склоняет... Господи, Мари...на!
Вас в первый раз поцеловал!
Какой подъём! Какие чувства!
Я победитель. Я - сражён.
И всё в ней - проза, всё - искусство,
Всё в ней - порочно, всё - свежо.
И бросившись в любовь как в омут
Пошёл, как водится, ко дну...
...Такая мне, друзья, фигня вот
Всё снится в майскую жару.
Был ужин в старом ресторане
С «шабли», но скромно, без затей.
Затем коньяк .. потом в кармане
Привычно стало сто рублей.
Они ходили по бульварам.
Поспорили по пустякам.
И с грустью улыбались парам
Гуляющим то тут, то там…
Авто мелькая дорогими,
Кричал им город – надо жить!
Жить по иному, жить с другими.
Но жить, и помнить, и любить.
Он страну потащит в гору
ВВП поднимет в рост
Он с избы не носит сору
Он загадочен и прост.
Он работает работу
Всё при нём – и ум и стать
Вот… целуют только в жопу
Выше просто не достать.
Пусть с дорогами не очень
Пусть народ не просвещён
Будет нефть, и будет Сочи
Будет что-нибудь ещё.
Всё по делу, всё, по сути…
Дал нам бог тебя на век
Господин-товарищ Путин
Добрый, милый человек!
подарим девочке цветы -
вот... этой в стареньком «Ниссане» -
с оттенком солнца волосами,
с глазами дивной чистоты.
попросим бармена с серьгой
включить Фармер не очень громко...
и в сердце грусть, легко и звонко,
проникнет тонкою иглой.
давай, коснувшись красоты,
поверим в дар - что мир в кармане,
проснемся дома на диване.
и встретим утро... я и ты.
Без шанса на повторную попытку.
И вам известны правила игры.
Вы на верху, и права на ошибку
Здесь нет.. и слепят фонари.
А там внизу, где в клетке злится львица,
За вами очень пристально следят -
Злорадные, раскрашенные лица,
И чей- то грустный, очень нужный взгляд.
И кто-то в черном фраке, бережливо,
Укутает вас в белое пальто....
И Вас, такой свободной и счастливой,
Вдаль унесёт случайное авто....
Может и не ново всё, под луны светом
Может быть, хоть тебе, по плечу это….
Чернил не стало... Плакать нечем…
За окнами, свершив обряд,
Стеклянной паволокой свечи
По крышам каплями горят.
Пролётку не достать. И слышен
Колес иных капотный гром.
И солнце тянется чуть выше,
И хлещет льдины ямщиком.
Грачи вот-вот поставят точку,
Не засмущавшись в том ничуть.
И не оставят дня отсрочки
Зиме, задумавшей вздремнуть.
Вальяжно март дыханьем свежим
Разбавит черную печаль.
Всё будет так же. Лужи – те же.
И тот же в них, притих Февраль.
Ваш очерчено алый, изысканный рот,
под улыбкой богини и гримом,
скрыл кровавые пальцы, сомненья и пот,
и сегодня вы правите миром.
Вы сжигаете жизнь под восторги толпы,
вы поддались божественной силе.
И вам дарят авто, и вам дарят цветы,
в вашем адово-кукольном мире.
Утирая слезу незаметно, тайком,
на глазах цвета аквамарина,
жизнь свою оставляете с третьим звонком,
Вы – не женщина, Вы – балерина.
Оно скользнёт беспечно так, и алым
чуть заиграет искрами в вине...
(увы, не вечным пленником бокала
оно согреет что-нибудь во мне).
Оно, быть может, что-то там залижет...
И я пойду, среди остывших стен,
по улицам притихшего Парижа
от Монпарнаса к улице Пуссен...
а руки - цвета тонких нежных лилий -
взлетают, достигая высоты
без позы, без трагических усилий,
касаясь света пепельной луны.
от высоты, куда она стремится,
от глубины, захватывает дух.
души её закрытая страница,
читается не всеми, и не вслух...
Fuck them all ....
Это принцип , а не каприз.
В горле крика застывший ком,
Когда с самого верха - в низ.
Fuck them all ...
Это льющийся чей-то гнев.
Выбор меньший из разных зол.
Это- рвущийся в клочья нерв.
Fuck them all ....
Это в алой крови душа,
Заливая гранитный пол,
Уползает в ночи шурша.
Это - в стену, и напролом.
Это то что из сердца в слух.
Fuck them all...
Это - чистой свободы дух.
Ну, что ты, милая, конечно всё не так..
Ты умница, и это каждый знает.
И цвет волос твоих не раздражает.
Да, и вообще, везучих это знак.
Да, очень вкусно.. пальчики оближешь..
Нет.. я не буду говорить про это.
Да, мы поедем к морю этим летом.
Ну, что - Она!! Она, малыш,- в Париже...
что-то случилось, чувствую что-то случилось…
новая жизнь где-то опять зародилась.
с берега девочка машет рукою дельфину.
это художник сейчас начинает картину.
что-то случилось, чувствую что-то случилось…
старая истина где-то, кому-то открылась.
это ещё покорилась кому-то вершина.
это в кувшин превращается мягкая глина.
что-то случилось, чувствую что-то случилось…
что-то, конечно, в мире сейчас изменилось.
кто-то с надеждой и верой встречает зарю.
это кому-то впервые сказали – "Люблю..."
Без взлётов резких, без падений.
Без тиража в сто тысяч книг.
Без залов, почестей, сомнений.
Без лжи, без правды, без интриг.
Без фото глупого в журналах.
Вне модных шоу и кино.
Ни в женщинах, ни в гонорарах
Ему увязнуть, не дано.
А будет жизнь его иная -
Там будут лампа, стол и грусть.
Там будет девочка смешная
Шептать те строчки наизусть…..
Что я поверхностен и скучен.
Что весь мой смысл - упрощён.
Что я не стилен, и безвкусен,
и чёрте знает что ещё.
Что я подвластен дешевизне,
и мои мысли – «моветон».
Что я, вообще, не понял жизни!
(здесь я зевнул, друзья. Пардон!)
И что другие в мои годы,
при жизни, попадая в рай,
имеют жен, детей, заводы…
Что я – идейный раздолбай.
Всё это – правда. Я не спорил.
Она одевшись, на ходу
мне бросила - «Конечно, sorry,
но...завтра снова к вам приду…»
И мне казалось что лечу-у!
Как в сказке детской.
А пригляделся – нет, мочу
«Мерсюк » соседский.
Я не в обиде на него
Он другом Кате…
Душа болит… ну, что с того?
(помоет, кстати)
А дальше был какой-то двор...
И кто-то в алом.
И очень длинный разговор.
Потом… провалы.
Вчера был явный перебор…
Ну, нет «стоп-крана».
Но… так в России с давних пор -
По сердцу – рана.
…А на полу разбросана одежда… и ещё рано
куда-то идти. Да, и никто не ждёт.
И ещё… я хотел бы дарить вам тюльпаны,
потому что это красиво… и вам идёт.
Я хотел бы смотреть на вас, пока вы спите, или
вот-вот проснётесь. И повернувшись на другой бок,
вы, быть может, меня б простили…
И сказали бы, засмеявшись, – Дурачок!
У Зимнего – Растрелли
У топора есть лес
У Моцарта – Сальери
У Пушкина – Дантес.
У следствий есть причины
У преступлений – суд.
У женщин есть мужчины.
Лишь у Сизифа – труд.
Хеопсам – пирамиды.
А Мексике – Кортес.
(Нет ничего у Лиды,
Но... снится «Мерседес»)
У дурака есть планы.
У евнуха – гарем.
У Мастеров – романы.
У Маргариты – крем.
Всё для чего-то нужно,
И разных тем – не счесть.
Шар вертится натружено,
А значит – смысл есть.
Да, вы умны. И, где-то даже очень.
У вас с утра Коэльо натощак
У вас Милан с Парижем на две ночи,
А мне как брат коэновский Чувак.
И вы, легко, хоть с самого иврита
Читаете. И ваша жизнь – all right!
Вам по душе перформанс и «мохито».
Мне преферанс, футбол и кола - лайт.
Кто вас увидит, больше не забудет
У вас с Фортуной давний адюльтер
А я люблю, когда меня не будят
Ну, и когда поёт Милен Фармер.
Да, мы столкнулись. Слепо. На удачу.
И вы почти не слушали меня.
Наверное, могло бы быть иначе…
Наверно так, но я бы был – не я.
Я ж знал, глядел как в воду,
Но всё ж её любил.
Да, никогда, и с роду,
Я женщину не бил.
Да, стал бы я мараться,
Хоть был на кураже.
Сейчас бы разобраться.
Да, не зачем уже.
Дурацкая привычка -
Не брать обратно слов.
Ну, вот и дверь с табличкой
«Майор А. В. Петров»
Так что ж такое, братцы?
Наверно карты врут.
Я смог бы отыграться.
Да, здесь не те сдают.
Прошло похмелье, стало чуть полегче.
Не что бы очень, так, - дели на два.
Хоть всё теперь отчетливей и мельче
ещё не просветлела голова.
Ну, что за повод!? – выгнали с работы
Ну, разве повод? - бросила жена.
А то, что с жизни «слились» две субботы…
То, видит Бог, не их это вина.
Стекло разбил, и матом крыл гражданку.
Ну, взял с собой портвейн и беляши.
Но, это же была не просто пьянка,
а было то – томление души.
Ну, да, снесло с накатанной дороги.
Ну, да - «шерше ля фам». Ну, что с того?
Вот был ещё коньяк, и чьи-то ноги.
Ну, а потом - не помню ничего.
Эх, выпить счас бы что-то для подмоги.
И прав Семёныч, он до боли свой.
Он так сказал - (он знал, он парень строгий) -
«Скажи ещё спасибо, что живой…»
танцует «здесь, сейчас». а «завтра» - поздно ей.
танцует словно бы в последний раз.
танцует дерзкая, танцует звездная.
в её движениях – обрывки фраз.
в её движениях - те кто был с нею «до»,
и будет «после» с кем она сама.
и всё в ней «зелено», и всё в ней «молодо»
в своих желаниях - она права.
в её движении – её сомнения.
её – «я знаю всё». её – «авось».
её движения - её забвение,
о том что снилось ей, и не сбылось.
танцует хрупкая и остроносая.
браслет коралловый. глаза в огне.
смотрю растерянно на папиросу я
танцует девочка… и обо мне.
Возможно, он потратил зря
талант ( ведь мог и лучше )
Но… выдумал её шутя,
и сам влюбился тут же!
Он называл её Мари,
оставив ей в наследство-
пажей, дворцы, монастыри,
стихи и королевство.
Он рисовал свою Мари,
ночами и гуашью.
И хохотали фонари
над этой странной блажью.
«Кругом красавиц – целый пруд!»-
неслось ему вдогонку.
«Ну, что за чушь! Он явный – плут!
Взашей, его девчонку!"
..А жизнь настала из полос,
не горькой редьки слаще.
И только в шёлк её волос
он кутался всё чаще.
Он умер. Грешного его
к себе прибрали бесы.
И не осталось н-и-ч-е-г-о….
Лишь грусть Его принцессы.
Нет покоя ему, и не спится.
Бьется, бешено сердце в груди.
"Ах, Мари, в белом платье из ситца,
ну, приди же! Скорее, приди!
Отче наш! Ave Будда, и Кришна!
Магомет, Заратустра, Иисус!
Ну, зачем расцветает так вишня.
Ну, зачем меня вводит в искус."
Вот она… платья шорох и тени.
Взмах ресниц, поцелуи без слов.
"Ах, Мари, встань скорей на колени,
и начнём … отпущенье грехов.
Ох, как сладко… нам вместе молиться,
и гореть мне навечно в аду.
Эту девочку в платье из ситца
Полюбил я себе на беду."
Как надоело слыть хозяйкой
И верной, «умненькой» женой.
А быть «кисулей» там, и «зайкой»…
Какая скука! Боже мой!
Как утомил круг этих пыток -
Любить всегда одних мужей.
И где ты время фавориток,
Кавалергардов и пажей!
Ах, где ты время эполетов,
Интриг, дуэлей, варьете.
И позолоченных лорнетов
Смотрящих дерзко в декольте.
И нежный шёпот в Эрмитаже
В античном сумраке статуй.
Потом отказ … и в экипаже
Совсем не скромный поцелуй.
А там с гусарами пирушка.
И разных игр водоворот.
Да так… что Бетти-«патаскушка»
От белой зависти всплакнёт.
В пылу, в любовной суматохе
Я стану там сама собой.
Ах, где вы – баловни эпохи.
Я так скучаю. Боже мой!
Сплелось здесь всё, под тонкой нежной кожей-
Земля и воздух, пламя и вода.
Но как же так!? Кто нас спасёт, о Боже?!
Вот эта девочка?! - О, да, мой друг! О, да!
Когда готов мир лопнуть на частички
Любовь - последний, главный аргумент
Ещё нужны, бывают, правда, спички.
Хотя б одна, и … Пятый элемент!
Всего лишь бег. Привычно и по кругу…
Не надо хлопать возмущенно ртом.
Я по секрету вам скажу, как другу,
И вы - привыкнете, когда- нибудь, потом…
И все страданья ваши, и обиды
Так объяснимо искренно нужны.
Ну, а «любовь» рифмуется с «либидо»...
И помнить вы, mon cher, о том должны.
И не грустите так, я к вам ещё заеду.
Вот на прощанье вам моя рука.
Когда? Ну… скажем, как-то в среду.
Прощайте! Ах, pardon, мой друг. Пока!
читает им без суеты -
сосредоточена.
читает так, как жгут мосты -
без многоточия.
читает им, за всех одна.
чуть-чуть взъерошена -
за рано выпитых до дна,
разбитых, брошенных...
она читает про «панель»,
детей, сомнения.
слова её влетают в цель
в район сплетения.
смолкают звуки на столах,
и на диванчиках.
она читает. на глазах
трезвеют мальчики.
Это странное биение
и опасно и хмельно.
Сны, дыханье, и сомненья,
всё смешается в одно.
Начинает осторожно,
как касание смычка.
Дальше – громче, и подкожно,
внутривенно, до виска.
Перемелет в пыль, стреножит,
разорвёт, и будет жить.
Сердце сердцу рознь. И всё же,
так -
научаться
любить.
Ты рыжая, бесстыжая -
осыпавшийся лак.
И солнце уходившее
качалось с нами в такт.
Нам головой седой кивал,
прикрыв собой, утёс.
И я себя укутывал
в янтарный свет волос.
И было всё пронзительно,
всё ясно и светло.
И хохот заразительный
твой опьянял вином.
Родная, видишь! Шлюпка
качнулась вдалеке...
Там брошенная юбка
на золотом песке….
всё было «как бы». «как бы» дом и счастье.
какие- то поездки и дела -
отели, перелёты, и зачатье
я понял тоже «как бы» на Гоа…
ты молода, изысканно-игрива
я не старик, пью виски и коньяк
мы «как бы» пара, смотримся красиво.
колье с браслетом. бабочка и фрак.
а может «это» нам с тобой и надо?
быть может, «как бы» нас судьба свела
я «выигрыш» твой, и ты моя «награда»
я «как бы» жил, ты – «как бы» прожила…
Вы неба дочь, вы из созвездья Девы.
И пена вас рождает вновь и вновь.
И каждый раз, вы - снова королева,
И каждый раз, вы есть сама любовь.
Вы – все признанья, муки и сонеты.
Вы – шелк, алмазы, жемчуг и шифон.
Вы - все вопросы. Вы же, есть ответы.
Вы – Грация, Геката и Сапфо…
Вы – плоть и кровь. Вы – чаша и напиток.
Вы – солнца тень, вы - пепла лунный свет.
Вы – книга книг, вы – драгоценный свиток.
Вы - зеркало, а значит, вы – поэт.
Не я Вас встречу, как-то невзначай.
Не я, Вам закажу «Шабли» и суши
Увы, не я, давно остывший чай
Буду глотать, и слушать, слушать, слушать….
Потом не я, Вас провожу домой
Бульварами притихшего Парижа….
Но я могу, стихами, как рукой
Касаться Вас, и быть в тот миг чуть ближе.
- Ну, что, брат Пушкин,заскучал?
Что головой поник?
- Да, нет, дружище, одичал
без юных дев и книг.
- А что, у вас там нет балов,
дуэлей и интриг?!
- Здесь нет прохода от попов,
и звона их вериг!
- А, что у вас там и стихов
не любят почитать!?
- Тут все «святые», без грехов.
Здесь не кому мечтать.
- А с кем проводишь вечера?
И пьешь своё «Клико»?
- С Дантесом ужинал вчера.
Зашла Шанель Коко.
- С Дантесом!!! Что за ерунда?!
Ведь верно шутишь ты?!
- Да, нет… мы «не разлей вода»,
как «пуля» и «висты».
Как вспомнят грешного меня,
помянут и его.
И не проходит здесь и дня
без Жоржа моего.
- Но это же какой-то мрак!
Быть может ты в бреду?
- О, нет, здесь всё, мой друг, не так...
А общество в аду…..
Я налегке хожу-брожу по свету.
Я свою жизнь давно назвал игрой.
Люблю вино, друзей и звон монеты,
И всё своё всегда ношу с собой.
Долгов не избегая и затрещин,
Я свет луны не поменял на грош.
И я люблю улыбки «падших» женщин,
И не люблю подонков и святош.
С милашкой Мери, лягу на лежанку.
Пусть нам приснятся шторм и клипера.
А завтра с нею вместе спозаранку
Мы будем умываться из ведра.
Я не Синатра, и не «мэн» с Конгресса.
Мне нечего вам больше предложить.
Я вам пою, без «такс» и «интэреса»,
А потому что просто хочу жить!
По мне не плачут жены, и не пресса.
И мне сегодня некуда спешить.
Я вам пою совсем не из-за стресса,
А потому что очень люблю жить!
Здесь забавы и проказы
Предложенья и отказы
Здесь алмазов ярче стразы
Здесь всё в шутку и всерьёз.
Граф Орловский, свет в бокале,
Фраки, маски и вуали,
И ковром лежат в финале
Лепестки у ног от роз.
Не навязчивость либретто
Страсти нищего поэта
И фиалковым рассветом
Весь Монмартр упоён.
Оперетта…оперетта…
Легкий флёр мечты и света
Я люблю тебя за это
Яркий, дивный, чудный сон…
Я не бешусь от ваших легких – «нет»
Я не бегу на ваше - «да», и «позже».
И вашего odeur тончайший след
Меня уже не трогает до дрожи.
Уже всё реже вижу вас во сне,
И с каждым разом сон мой безмятежней.
И чаще, вас, приметивши в толпе,
Моя походка остается прежней.
Я стал умней. Я проклял - «маяту»
Я проклял то, что с нами «не случилось».
И я всё чаще слышу пустоту
Там…чуть левей, где раньше что-то билось….
Осиротеет столик ресторанный
Вздохнёт garson привычно, - «Очень жаль…»
И кто-то новый, искренно-желанный
Вас увезёт в загадочную даль.
И где -нибудь, в каком-нибудь Марселе,
Продутый на приморском сквозняке,
Я буду забывать о вашем юном теле
В дешевом и уютном кабаке.
Всё очень странно сплетено
И в чём грехи? И в чём есть святость?
Не ясную замысловатость
Плетёт судьбы веретено.
И жизнь, как поле перейти
И в воду можно и без брода.
И быть, без племени и рода,
Но все ж на правильном пути.
И вьётся, вьётся без конца
Верёвочка. И быть награде.
И сила, может быть не в правде
И злато литься из свинца.
И можно что-то потерять,
Всё зёрна, отделив от плевел.
А можно, стоя на коленях
Вдруг всё увидеть и понять.
Не всё по лицам подлецам….
И многого не сделать, братцы
И знает только, друг Горацио,
Что снится нашим мудрецам.
А бывало частенько, и франка
Не давал даже пьяный матрос.
Но Мария была парижанка,
И не вешала попусту нос.
Нет чулок, и вся жизнь наизнанку.
Но не меркнет цвет рыжих волос.
Потому что она – парижанка!
И не тратит бессмысленно слёз.
Со своею хромой обезьянкой,
В конуре на шестом этаже,
С блеском носит, Мари парижанка,
Королевскую гордость в душе.
И вид, известного процесса,
В ней вызвал массу интереса,
Особенно его конца.
Но где-то прочитала леди
Что от любви бывают дети
И разбиваются сердца.
И что б сберечь себя от стресса
Решила юная принцесса,
«Ну, нет! Попробую сама!»
И стала пробовать однажды…
С шутом, с поэтом, с Бетти (дважды)
С купцом торгового двора.
Потом монах, потом с пажами,
Сама с собой одна в пижаме,
И в троном зале на полу.
Ещё в лесу, в чулках, в корсете,
И что-то сладкое в карете
Красавцу русскому послу.
Блистала юная принцесса
Звездой известного процесса
При том, краснея вновь и вновь
Но… между тем, и между этим
Она цвела! И были дети.
Мари, поверила в Любовь!
я ползком на брюхе в небе,
я летаю по земле
я погряз в насущном хлебе,
и купаюсь в барахле.
я иду своей дорогой
я на плаху опоздал.
в чёрта лысого и бога
верю! чёрт, бы их побрал!
всё мне пыль, и всё мне свято
я и нищий и король
мне награда и расплата
отыграть такую роль!
И было это так « по- вашему»
И был закат. И был окрашен он
В цвета фламинго и Сапфо
Я Вас хотел в тот миг так искренно
(Пусть это было и бессмысленно)
Но я ответил – «Комильфо….»
Вы мне сказали что-то «страшное»
Вы мне сказали что-то важное
Я слышал голос Ваших глаз
Вы, улыбаясь мне пленительно
Светло, воздушно и губительно
Сказали, - "Нет! … не в этот раз…".
И только молча мне крылом
Шуршит над ухом
Он снова прав. Я, как и он
Совсем без слуха.
Мы с ним с рожденья, много лет
Он мой хранитель
Смертей, тревог и разных бед
Моих гонитель.
Он вечно справа. Каждый час
Он терпит муку.
Слазь, отдохни, старик, с плеча
Дай, друг мой, руку!
уже пора отбросив прочь хандру,
влюбиться в девочку с зелеными глазами,
в коротком платье белом. с волосами
пылающими солнцем на ветру.
и говорить ей разные слова.
и знать наверняка, что ты услышан.
почувствовать, что кто-то рядом дышит,
и разгадать загадку естества.
потом опять прикинуться собой,
и делать вид, что понял всё. и с выше
тебе был голос. ты его услышал,
и стал как Будда. и притом живой.
она посмотрит весело. его
она встречала минимум как дважды
ей всё равно....как хорошо, однажды,
влюбиться просто так. не для чего!
(гениальные строчки. Автор пожелал остаться неизвестным)
Ан, нет, подали. Подают и будут
Им нет числа, им имя – Легион
Не подают лишь только на Иуду,
И выбирают бархатный сезон.
И претендентов много на «Осанну!»
И не хватает в очереди мест.
Но как- то все настроены на славу,
Не претендуя, собственно, на крест.
пылит Восток. и тамплиеры строго
несут обет, и знамя на плечах.
ох, как долга в Иерусалим дорога
с крестами на изношенных плащах.
и путь суров. и вовсе не святоши
идут на смерть, но Бог прощает их.
им цель ясна, остр меч, и только лошадь
у них бывает часто на двоих.
их ждут сыны Аллаха и Пророка,
их ждёт с тревогой мудрый Саладин.
их ждёт вино и дочери порока,
их ждут молитва, храм и Божий сын
и что важней? кто осудить их в праве?
один и тот же ветер всех ласкал.
пылит Восток… идут к бессмертной славе
за бога с богом. к Господу на бал…
Нет… ну, конечно, снова «всё пройдёт»
И даже то, что не случится вовсе.
И свои камни каждый соберёт.
И разбросает их с надеждой после.
И будет грустно под горой Сизиф,
Сидеть, и думать о тщете мечтаний.
И час свой будет праздновать калиф,
И лампа вновь рождать рабов желаний.
В игольное ушко не проскользнёт верблюд.
Икар упорно будет падать снова.
А из кого-то, что-то, будет делать труд.
И плащ стелить свой будет Казанова.
Всё будет вновь, по кругу. Как всегда,
Он будет сам себя считать поэтом.
Она ответит «нет», сама подумав - «да»
И пожалеет, кажется, об этом.
Всё «трын-трава», всё «суета сует» -
Сказал мудрец, простившись с белым светом.
Какой банально-виданный сюжет -
В России быть не больше чем поэтом.
Грустить, вот только, право, не резон
Финал не скоро, далеки поклоны
И порох есть, и голос, и патроны
Отстрелен лишь сороковой сезон.
И впереди еще забот не счесть
Еще придут победы и парады
Не жди, мой друг, лишь от судьбы награды
Но только верь, что та награда есть.
Ах, зачем, ты так талантлив
И совсем не помнишь зла?
Ну, зачем, ты так податлив
На хорошие дела.
И к чему ты любишь с пастой
Взять приличное вино?
Вот зачем? К тому же часто
Стоит дорого оно.
Отчего живешь в мажоре
Веря разной ерунде?
Вот, зачем ты любишь море!?
Ты ж родился чёрте где.
Что за свет в твоём оконце?
И чего с улыбкой ждёшь?
Почему ты любишь солнце
Почему ты любишь дождь
Почему твоя гитара
Звук и тон даёт живой
Вот, зачем ты мне не пара
Мой лирический герой.
переступил, и скромно сел по праву
к столу.... где гнул перо Шекспир.
и Моцарт, и Шопен шептались справа,
а слева Пушкин с Байроном кутил.
и было так – стихи, вино и дамы
(ну, как же тут, без женщин то, друзья!)
и было всё! и были эпиграммы...
и было то, что рассказать нельзя…
шёл пир горой. и споры были тоже.
Пегас устав, стучал в окно крылом..
и вряд ли было что-нибудь дороже
тех разговоров за таким столом.
за той чертой окажется не каждый.
за тем столом увидят кто чужой
поэт шагнул. и сел за стол, однажды
и стал бессмертен. значит, что живой.
Рассказать о том, как не жил
Рассказать о том, как жил
Рассказать, как не был нежным
Как влюблялся, как дружил.
Рассказать о том, где не был
Рассказать о том, где был
Как рукой касаясь неба
Бросив весла, не доплыл.
Как стоял на перепутье
Я двенадцати дорог
Как не понял, где он, путь мой
Как не верил, как не смог.
Я пришёл к Вам со стихами
Всё по капле рассказать
Я пришёл. Налей. Лехаим!
Водка. Зеркало. Тетрадь.
Вы были в моде. Дважды замужем.
И был последний очень стар уже...
Но Вы не мучили его.
Вы очень нежно, чуть стеснительно,
Умно, со вкусом и стремительно
Из мужа сделали «зеро».
Потом опять в дорогу дальнюю.
И попадали снова в спальню к Вам
Не только дети королей.
Со всех с улыбкою жемчужною,
Вы брали всё, что было нужно Вам,
Ловя синиц и журавлей…
я не тонул в шторма, и в океане
я не глотал соленый ветер ртом.
и на Тортуге не был, и в Панаме
с корсарами не пил ямайский ром.
и не мои в крови по локоть руки.
я не был на галерах в кандалах,
и не по мне божественные шлюхи
в портовых тосковали кабаках.
я не плутал в пустынях и саваннах.
я не терял ни кольта, ни коня.
и по коврам на Оскаре и в Каннах
водили с детства тоже не меня.
стихи и книги в маленькой квартире
и майским солнцем город освещён
я не был ни в Нью-Йорке, ни в Каире
не буду, значит где-нибудь ещё….
А. Вознесенский.
…а вот не пишется, и не случается.
нет чувств, закатов. да, и слов … штук сто
передвигаю вяло. получается
совсем не то, опять совсем не то….
и тотчас мысли под руку, да в голову,
как мелодраматический сюжет.
мол, брошу всё… и что-то там про бороду,
но это было, кажется уже.
ох, эти мне терзанья и сомнения,
и две сестрички – скука, да тоска.
уходят тихо нужные мгновения..
ну, те... что свищут пулей у виска.
Слова печальны и тихи
Их слышен шёпот:
- А приглашают нас в стихи
Всё реже что-то...
Всё больше как-то в стёб и мат
В дворцы из лести
А хочется слагаться в ряд
В стихах и песнях.
А хочется встречать рассвет
В строках с окошка
Когда стихи собрал поэт
В своё лукошко….
Зарифмовав весной сирень
Очнуться летом
И хочется в стогу весь день
Валяться где-то…
Слова уходят… налегке
Им станет легче
Я карандаш сожму в руке
Своей покрепче…
и стою я дыша этой смесью
из апреля, дождя и машин,
и шепчу себе - глупенький, смейся!
вот он - миг ощущенья души.
эту смесь из дождя ледяного,
и двора, подержи на руках.
чуть постой, не спеши. и немного
этот вкус ощути на губах.
я смеялся . соседская кошка,
за стеклом напевая псалмы,
провожала прищурясь с окошка,
помутневшие слезы зимы...
Ах, Кеша, посмотрите шо за кент!
Костюм с иголочки, с сиреневым отливом.
И у него есть явно докумэнт
Который делает его таким счастливым.
Ах, Кеша, я в тоске за модный фрак
Что вы носили с розочкой в петлице
И мы ходили Моню слушать в парк
Заехавшего к морю из столицы.
А помните мой розовый жакет?
Мне привезли с Парижу, между прочим.
Прошло всего каких-то десять лет
А выйти в нём не стыдно, даже очень.
Ах, Иннокентий, не хмурите бровь
Оставьте там, в передней, плащ в полоску
Сыграйте, Кеша, песню за любовь
И угостите даму папироской….
Может быть,… и может не меня.
Женщины не лгут, а так…. играют
И все пьесы в памяти храня,
После - ничего не забывают.
Мы прощались долго, на углу,
Где щенком ласкался пух летящий.
Её «нет», и… блузка на полу
Снятся всё навязчивей и чаще.
Уходил я рано, как в бреду,
Вспоминая что случилось с нами.
Млел июнь. Суббота. На ветру
Тополя качали головами…
Всё будет вновь... И будет страх желаний.
И кто-то ею будет восхищён.
Неловкость рук. И легкость обещаний.
И будет что-то видимо ещё..
Вновь шёпот «нет», и суета движений
В привыкших и бесстрастных зеркалах.
И не останется уже сомнений,
Лишь только горечь на её губах..
И март повенчанный с весной
Уложит в спячку снег и лыжи
И воробьи на лысой крыше
Завертят бодро головой.
Разувшись в небе облака
Пойдут гурьбой гулять по лужам.
Кому-то кто-то станет нужен
На миг,
а значит на века.
Пишу, когда дурная голова
Рукам покоя дать никак не хочет.
Когда луна безудержно хохочет.
Когда приходят нужные слова.
Когда под утро, с чьих-то там щедрот,
Из пустоты подбрасывают тему.
И в куртизанке вижу королеву,
Или когда наоборот.
Пишу, когда нет смысла что-то ждать -
Особенно авансов от удачи.
Пишу, когда уже нельзя иначе.
Когда уже иначе не сказать.
Живёт на свете девушка
Среди Альпийских гор
Глаза у этой девушки
Как зеркала озёр.
И этих глаз, пристрелочка,
Ложится точно в цель
Улыбка этой девочки
Пьянит как добрый хмель.
Умна, скромна, отзывчива
И никогда не лень
Ей светлой и улыбчивой
Быть в самый хмурый день.
А взгляд у этой девочки -
Винтовочный патрон.
И сердце, как тарелочку
Мне разбивает он.
Живет на свете девушка
Среди Альпийских гор
Улыбка этой девушки
Смертельный приговор.
Но было время! Было всё всерьёз
Век серебрился и звенела Лира
Училась "Незнакомка", и пол-мира
Хмелело от есенинских берёз.
И каждый знал и верил, что ему
Написаны Ахматовские строчки
И Пастернак вот-вот поставит точку
В осеннем переделкинском дыму.
И было время, - время перемен,
Гитары зазвучали и поэты
Зарифмовав слова свои в куплеты
Заставили очистить грязь с колен.
И жаждет сердце той же вышины
Пронзительности сказанного слова
Что б замереть, и вдруг очнувшись снова
Впитать в себя все звуки тишины.
Прощайте, mon ami, мадемуазель!
Мне повезло, я вас держал за руку.
Благодарю за взгляд тот, и за муку...
Мне не забыть вовеки наш апрель.
А благодать какая! И капель
Играет вальсы Штрауса в дорогу
Мне двадцать пять! Я пожил, слава богу...
Ах, как танцует солнечный апрель!
Крепка рука, и ясно видно цель.
Сейчас начнём, и я почти не трушу.
Но честь важней, я слова не нарушу.
Порукой мне решающий апрель.
...Я вижу неба синюю пастель
Там облака, и чуть левей березы
По ним к земле бежали чьи-то слёзы...
Мне очень жаль...и как хорош апрель!
Нет Прекраснее Елены
Для Париса, и с измены
Они начали свой путь.
Десять лет войны, страданий,
И гомеровских преданий,
Только счастья ни чуть-чуть.
Вот устав от дев послушных,
И от их желаний скучных,
Режет кость Пигмалион.
За любовь и за идею,
Дар Богини - Галатею,
Получает в жены он.
После гибели Лауры
Сны Петрарки злы и хмуры.
Но любви не гаснет свет.
И четыреста сонетов
Как четыреста ответов
На вопрос, что смерти нет.
Марк Антоний с Клеопатрой.
Жозефина с Бонопартом.
Лед и пламя, свет и тьма.
Александр Сергеич Пушкин.
Гончарова N.. Пирушки.
Жорж Дантес. Дуэль. Судьба.
Всё с Адама, всё от Евы...
И шуты и королевы
Пишут свой любви роман.
Куртизанки и кадеты,
Леди, гении, поэты -
Пьют чарующий обман.
Время взбегает ступенями
Вверх, и стремительно- вниз.
Время не знает сомнения
И не выходит - на бис.
Время течёт и сжимается
Время уходит в песок
Время легко опускается
Пылью на тёмный висок.
Время излечит загадочно
Время заставит понять -
Бог его создал достаточно.
Время - нельзя потерять.
Кто-то, кому-то неистово молится
Кто-то не менее искренне колется
Каждому свой резон.
Кто-то родился, кто-то напился
Кто-то не выдержал и застрелился
Кто-то оброс жирком.
Кто-то пробился, кто-то разбился
Кто-то всё бросил и опустился
Кто-то не смог забыть.
Кто-то поверил, кто-то проверил
Кто-то проверил и не поверил
С тем и остался жить.
Что-то хорошее с кем-то случается
Кто-то прощается, кто-то встречается
Кто-то сказал,- Аминь!
Всё непременно к чему-то приводит
Всё что проходит и происходит
Всё это чья то жизнь.
Нет, он, конечно, сможет бунтаря
Сыграть. Он прочитает книжку...
И в клубе модном с очень модной стрижкой
Он будет кем-то вроде короля.
Он будет кем-то "вроде", и заметим,
Он с тем, сегодня может быть, и с той ....
Не может он всего лишь быть собой
Хоть и рождён, как минимум, за этим.
Порвалась нить... И как её связать?
Концы утеряны, и не видны сквозь воду
Он так живёт, он пьёт свою свободу
Он говорит..., а нечего сказать.
Я здесь чужой, издалека
Негаданная встреча
Залитый алым, в облаках
Иерусалимский вечер.
Я вижу город под горой
И чувствую как плечи
Согрел тихонечко собой
Иерусалимский вечер.
Один чудак шёл в тишине
И шли ему навстречу
Судьба, и что-то на холме
В такой же дивный вечер.
Те дни прошли, прошли века
В домах не тают свечи
А тает небо на руках
В Иерусалимский вечер.
Иерусалим. 1996 год.
снова прерван полёт, снова течь в корабле.
нет ни сына, ни дерева с домом -
всё по кругу, да вдоль, да ползком по земле
под смеющимся небом бездонным.
не помогут стихи, не согреет вино.
не больной, не седой, не простужен.
только жду как апрель, постучавшись в окно,
растворит всё в чернеющих лужах.
Быть может я не тот, не так, не нужен
И может быть, я из других времён
Но пенье хора голову не кружит
Не греет душу золото икон.
Здесь не пристало нарушать канонов
Здесь каждый оправдается вполне
Но за парчой, и частотой поклонов
Креста уже не видно на холме...
Здесь слишком много ладана и злата
И часто делают из подлецов святош
Здесь всё не так, опять не так, ребята!
Здесь всё легко меняется за грош.
я ненавидел белые рубашки,
и был в трико с коленками одет.
я первым бил, и бил в ответ -
в отмашку,
я выгрызал себе авторитет.
пил летом на спор воду из болота.
болел ожог от жидкого свинца.
вставал зимой в ушанке на ворота,
и кровь текла с разбитого лица.
не важно то, что не досталось маски.
не важно то, что так играть нельзя.
а важно то, что прыгнул без опаски,
а важно то, что думают друзья.
и главное - что не сломалась клюшка,
а главное, что двор - огромный мир.
и высохший фломастер под подушкой,
и Верн с Дюма зачитанный до дыр.
а во дворе - беспечно, но сурово -
футбол, заборы, очередь в кино.
и снились мне Алиса Селезнёва
с глазищами, и миф об эскимо.
и если правда родом я из детства,
то сохраню из тех далеких лет -
свой двор, друзей, и главное наследство -
мной заработанный тогда авторитет.
уже утерян купленный билет
туда, где всем даны златые горы,
где жизнь идёт легко и разговоры
о том, чего быть может вовсе нет.
уже стихи приходят по ночам,
а не красавицы с желаньем Евы
и вообщем то, не ощутив замены
уже всё чаще верю мелочам.
и совесть, точно уж, не так чиста
и правду часто заменяю ложью.
и в чём грехи, мне разобраться сложно
" вот только жаль распятого Христа..."
и он одет не в царские одежды.
таких как он не прочили на трон.
он был один за всех, и прежде
таких как он, лишь раз на миллион.
он уходил, он вычеркнут из списка.
и было страшно, он шептал - "не трусь"...
а где-то там.. остался шарф с запиской:
"не верь, родная, я ещё вернусь."
она прочла, и верила, и знала,
что боль уйдёт кругами по воде...
но иногда печально и устало
без цели шла куда-то, шарф надев.
он и она. есть что-то в этой власти,
что вряд-ли могут даже короли.
мир был спасён. и в целом, и отчасти,
ещё одной историей любви.
Земля вертелась. В небе самолёт
Кого-то нёс в себе под Новый Год.
И были те же реки и моря.
И мир был прежним. Не было меня.
Чуть притомившись где-то сел старик.
А где-то раздавался детский крик.
Рождались песни. Мёрзли тополя.
Рождались дети. Не было меня.
А где-то там, по пляжу босиком,
Навстречу солнцу в платьице простом
Шла девушка.. И новая заря
Мир пробуждала. Не было меня.
Я видел сон. А был ли это сон?
Открыв глаза, я не был удивлен,
Что был рождён. И был рождён не зря.
Я видел мир. Там не было меня.
И Вы - близки. Вас хочется обнять
Прижавшись так, как могут только дети.
Собой согреть. И быть за Вас в ответе
И что-то важное в себе в тот миг понять.
Понять себя. Поверив вновь мечте.
Как будь-то это первый день творенья
И пить до дна те сладкие мгновенья
И быть подвластным Вашей красоте.
И быть собой. Сказав без страха, - Да!
И без боязни жить под солнцем рыжим
И стать счастливым, гордым и бесстыжим
И знать о том, что будет так всегда....
Вы - далеки. Но всё же попрошу
Прощения у Вас, что Вы со мною рядом
Что имя Ваше в сердце как награду
Без Вашего согласия ношу.
Конечно, это не беда
И не дождавшись
Стихи уходят как всегда
Не попрощавшись.
Стихи уходят без меня
Одни в дорогу
И если встретятся друзья
То слава Богу!
Какая глупенькая страсть
Искать их снова.
Стихи уходят. С ними часть
Меня, другого.
Здесь на иконах образа старинные
Совсем не ласково, безрадостно глядят
Не потому ли тают свечи длинные
Что в небесах мороз за пятьдесят
И смотришь ты на нас в своё окошечко
Узоры оттирая на стекле.
Ты .... заходи, погреешься немножечко
Любовь ещё бывает на Земле...
три дня... всего три дня в кармане -
потратить их легко и без затей.
побыть собой, проехаться в трамвае
без цели, обязательств и друзей.
потратить всё на улицы и арки.
мосты. каналы. сумрак площадей.
и разглядеть кавалергардов в парке,
и дам, кормящих с ручек лошадей.
истратить всё. оставить лишь немножко
себя в ночи, где на прощанье мне,
как старый друг мелькнет своим окошком
трамвай на Петроградской стороне......
Я не хочу запасливо и впрок
Хранит любовь зажженную однажды
Во мне не мной, и мучаясь от жажды
Нести в себе истлевший уголёк.
Я не хочу переступив порог
Себя увидеть плачущим у Рая,
Узнавшим то, что я душой играя
Всё делал здесь не так, не то, не в срок....
Я не хочу тревог и долгих зим,
Я не хочу несбыточных желаний,
Я не хочу ни встреч,ни расставаний
И не хочу меняясь, быть другим.
Две красивых русских бабы
Всё при них, и стать и страсть
Эх,и я бы с ними рад бы
Только им совсем не в масть..
То ли шутит так природа,
То ли хромосомы врут,
То ли это просто мода,
То ли это бабий бунт!
Есть секрет в них и загадка
Кровь волнует эта страсть.
Ах, как было б с ними сладко...
Только им совсем не в масть.
Я вас сегодня люблю только временно,
И отказать мне нельзя.
И не испортите всё преждевременно...
Нежно касайтесь меня.
Будьте со мною смелы без поспешности.
Будьте со мною нежны.
Я выбираю вас не из-за внешности,
Вы мне сегодня нужны.
Ну, раздевайте, не будьте медлительны.
Ваши сбываются сны.
Господи! Как же вы все не решительны...
Ну, же... Разденьтесь и вы!
И даже может быть поплачут,
И даже что нибудь прочтут.
А может будет всё иначе,
А может вовсе не придут.
Но это будет всё неважно
Я их по прежнему любя,
Прощу им всё, хоть трехэтажным
Пусть кроют грешного меня!
Задуты свечи. Лунный свет лица.
Цвет леденцов и голоса не громко.
И привкус неизбежности конца
В глазах ещё невинного ребёнка.
Она возможно будет и в раю
По чьей- то злой, или по божьей воле...
"Скажите, падре, птицы ведь поют
Наверное от нестерпимой боли...."
А сколько легкости,изящества и чувства
В упрямом и изысканном вранье,
Что превращается в волшебное искусство
Каприз забытого когда-то Шевалье.
Обманщица... а может быть обманщик
la femme-garcon в дырявом башмаке
Вас где-то ждёт бродячий балаганчик
У моря синего на золотом песке.....
"Ну, а любовь. Любовь опасна?"
Она сказала: Да, но... нет.
Мир от любви такой прекрасный
Любовь - есть риск, в любви есть свет.
Ей возразили, - чувства мелки
Для мира, что с ума сошёл!
Она: Мир полюбил подделки
Он делает их хорошо.
Её спросили, - "с миром в ногу"
Естественное состоянье "быть"?
Она в ответ: Искать дорогу
Единственное состоянье - жить!
Город святых и интриганок.
Город поэтов и вождей.
Город великих куртизанок.
Город убогих королей.
Париж всегда парадоксален.
Здесь в отражениях витрин
Перемешался блеск Версаля
С не меньшим блеском гильотин.
Париж придумал оперетту
Здесь чтут Де Сада и Дидро
Здесь даже важную газету
Назвали просто - "Le Figaro"!
Париж -философ и догматик.
Париж -католик и Chanel.
Париж -восторженный романтик.
Париж- изысканный бордель!
Фиалки свежие в корзине...
Париж! Ах, только бы успеть
Как говорят у нас в России,-
Увидеть вас! и ...умереть.
дивана старого беспечность.
двух кресел скучность в глубине.
и тихо-тихо ходит вечность
в часах с кукушкой на стене.
а на столе по краю, слева,
укутавшись как в шубу в шнур,
гуляет важно королева
надев зеленый абажур.
здесь домовой когда не спится,
печально смотрит на луну.
и скрипнувшая половица
не нарушает тишину...
Мы были с Вами близки не по случаю,
Мы были даже вместе много лет.
И потому сомнениями мучаюсь,
Не в силах отыскать на них ответ.
Я жду от Вас всего одно признание,
Оно для Вас не значит ничего.
Вот, отчего Вы знали всё заранее,
Простившись так внезапно и легко?
здесь кто-то избран, кто-то зван.
"салам!" звучит с "шалом!".
здесь чтут субботу и Коран
с молитвой за столом.
здесь город у небесных врат,
что много повидал.
и не незадачливый Пилат
здесь руки умывал.
один чудак здесь был казнён,
из сказки сделав быль.
и здесь под колокольный звон
глотают кровь и пыль.
и Рим всё превращая в дым
сжигал здесь всё дотла.
здесь рыцари и Салладин
смешали купола.
здесь сшибся клином белый свет
но всё же он храним.
три тысячи нелегких лет
живет Ершалаим.
Остатки солнца по загривкам крыш
Скользили плавно в окна. Тротуары,
Мосты, витрины , парки и бульвары
Всё намекало смутно на Париж.
В горах ручей мне был не так приятен
Как голос Ваш, когда сказали мне -
Любовь еще бывает на Земле,
На языке который стал понятен.
Мадам, и если существует нить
Протянутая кем то между Вами
Людьми, границами, душой и городами
Её собой хотел бы удлинить...
Прощайте.
Всё как всегда. И каждый день в зачёт
Бессмысленных каких-то обязательств,
И нет любви, а значит нет предательств,
Где все причины знаешь наперёд.
И мой порыв почти необъясним:
Всё хорошо и нечего бояться,
Но хочется сбежать и потеряться,
И вновь вернуться, но уже другим.
И не приняв желанья моего
Мой август небо звездами наполнит.
Он обещает что-нибудь исполнить
Не предложив при этом ничего....
Не ждёшь чудес, ни сна, ни понедельника
И нет желаний что нибудь начать
Не ждут тебя, повесу и бездельника
И нет порога, чтоб за ним встречать.
Бывает так, что память-идиотка
Всё возвращает вновь в который раз,
И не помогут ни стихи ни водка
Когда бывает ... не хватает Вас.
Поэт был счастлив и не знал
Что ставя лунной ночью точку
Он что-то нужное продал
Тому что с ликом ангелочка.
Кому Богиня, а кому то спутница
Вам снятся сны, и те же боль и страх
И та же вера, что когда то сбудется
Всё то что представляется в мечтах.
Гетера и весталка Вы, и путница
Ваши дороги чувственно чисты.
Распутница,конечно Вы распутница...
Вы распускаете в чужих сердцах цветы.
И нет причин, остались лишь последствия
Не я, не Вы, никто не виноват
Но я держу себя опять под следствием
Где сам себе судья и адвокат.
Нас развели сейчас пути Господние,
Но Вас за всё, за всё благодарю
Я буду ждать, потом, у преисподней
Вы будете других встречать в раю.
Позвольте мне касаться Вас легонечко
Стихом, запомнив Вас иной.
Я буду Вас любить теперь тихонечко
Я не нарушу больше Ваш покой....
и зная всё почти наверняка,
сквозь время и неверие ухмылок,
стихи как липы, взмыли в облака,
и вырос сад его - гуськом, в затылок.
там под листвой звенящей, среди строк,
живет Шопен, дрожь жилок, дух шаманства.
там дремлет Гамлет, отложив клинок,
и где-то там живет любовь пространства.
и будет зависть ласковых актрис.
и будет повод вам за них молиться.
и призрак ваш среди немых кулис
останется невидимо кружиться.
но всё пройдёт. и суета, и боль.
и звезды тлеют где-то во Вселенной.
когда- то вами сыгранная роль
останется единственно нетленной.
И может быть Она его даже любила
Обидно бы было, если как то иначе.
Она была умна и красива, и в ней была сила
И для него она многое значила.
И он наверное любил её радостный смех
Касался рук её всякий раз с наслаждением
И был конечно так называемый грех
И всё что связано с этим падением.
А потом... потом было другое, замешанное на крови
И что то там еще , что нельзя измерить
И была история настоящей его любви
В которую можно верить.
Только это будет не из жалости
к вам, так безвинно павшим.
И не надо ходить, пожалуйста,
с такой тоскою на Патриаршие.
И когда не будет сил, и вы напишите
письмо прощальное, или хотя бы роман.
Вы даже шагов его не услышите -
он просто придёт к вам сам.
Вы не привыкли,что надо решать "либо-либо",
и будете шептать что-то там православное.
А он придёт к вам, и скажет - Выбор -
Это и есть самое главное.
Будем просто болтать, вспоминать и смеяться,
О когда то серьезных на вид пустяках.
И вам больше не надо ни в чём притворяться,
Мне вас больше не надо носить на руках.
Вы уйдёте довольной собой на рассвете.
Где- то ждут вас семья и красавица дочь.
Но вы будете помнить о бедном поэте,
И о том, как прошла эта лунная ночь.
Где-то там, на большом расстоянии,
Он напомнит в стотысячный раз,
О каком- то ином расставании,
О случайности сказанных фраз.
Всё бывает. Всё в жизни меняется.
Будет май, будет солнечный день.
Будет сердце опять вами маяться,
И ещё.... будет пахнуть сирень.
Так вы однажды всё решив,
после бессонниц утром ранним,
уже не носите души
в так опостылевшие спальни....
Ну что с того, что он мальчишка,
И что с того, что он корнет.
Он явно смел, и даже слишком,
В свои не полных двадцать лет.
Ну что с того, что он так беден,
И что с того, что он поэт.
Скандал публичный будет вреден,
И так уже судачит свет.
Вы дуэлянт, и ваша слава,
Вас впереди. Побед не счесть.
Ну, граф.. довольно, ну же, право,
Мальчишка знает слово честь!
Граф, успокойтесь. Он не бросит
Перчатку, сжавши кулаки.
Остыньте , граф, он только просит....
У Вашей дочери руки.
И смысл слова - одиночество,
Ей кажется почти игрой.
Она жива, Ей очень хочется,
Жизнь эту пробовать самой.
Как это верно. Жизнь изменчива.
Ничто не вечно под луной.
Она живёт. Ей имя - женщина.
Она становится собой....
там пальмы и белые яхты.
там пенится след за кормой.
там искренно данные клятвы
становятся детской игрой.
мужчины богаче и крепче.
нет женщин в безумной тоске.
вообще, там значительно легче
их связи на пляжном песке.
в далеких банановых странах,
они насладившись собой -
пьют виски в ночных ресторанах
и смотрят как бьётся прибой....
растут упрямые вьюнки,
ползут, сплетаясь в крест.
со дна, из боли и тоски,
из потаенных мест.
растут из разной чепухи -
порезов, швов и ран.
из полусгнившей шелухи
пророщенных семян.
стихи растут из темноты.
но отступает мгла.
и распускаются цветы
где пепел и зола.....
Княжна прелестна и умна -
Парижский шарм и речь...
Лишь наготою смущена
Своих открытых плеч.
Она изящна и легка,
Пророчит Ей успех,
И рыжий локон у виска,
И дерзкий юный смех.
Сверкают люстры и паркет,
В сиянии зеркал....
Блеск отраженных эполет,
И шепот бальных пар.
Княжна беспечна и смела,
В свои шестнадцать лет,
Она еще не влюблена,
Она выходит в свет.....
Её не хитрые движения
Без доли смысла и причин,
Рождают разные стремления
У раскрасневшихся мужчин.
И в этом танце есть идея.
От блеска глаз и до бедра
Она становиться смелее...
Так начинается Игра...
Час ожидания.... Когда
На башне бой часов старинных,
Заполнит винами дома,
И ароматом мандаринным.
Но с каждым разом всё слабей
Играют сказочные скрипки.
И чем печальней, тем верней
На лицах грустные улыбки.....
Там, высоко...звезда далекая,
За темным бархатом окна -
Сверкая, манит одинокая,
Зовёт его к себе она.
И хочется ему умчаться
Дорогой Млечного пути,
К звезде в окошко постучаться,
И тихо в звездный дом войти.
И вот он гость. Она хозяйка.
А он счастливый и хмельной.
Он рассказал бы ей всезнайке,
О том как ждёт её порой.
Он рассказал бы ей о море,
О сердце, что сильней стучит,
Когда весна с зимою в ссоре,
Когда бегут звеня ручьи...
О том какую роль играет
Она в его судьбе шальной.
Как своим светом согревает.
Как без неё он сам не свой.
В ответ ему она сказала,
Чуть слышно, звездных слез полна:
Как долго я тебя искала....
Как долго я тебя ждала....
Проходят дни, летят недели.
Неудержимый жизни ход.
С улыбкой спит в своей постели
Усталый , добрый звездочёт.
Трость, седло, цилиндр и шпага,
Легкость платья, дерзость драк.
Вам к лицу.... Изящность фрака,
И разношенный башмак.
Взгляд пронзительный с хитринкой,
Где играют Свет и Тьма.
Ваши милые картинки ,
Оживляет Бенуа.
И меня Вы без обмана,
Своей нитью оплели.
Я из Рыжего фонтана,
Вашу пью melancolie......
И всё как будто хорошо,
И всё как будто между прочим.
Но год ещё один прошёл...
И дни меняются, и ночи...
Как жизнь? Нормально.. Ну, пока..
И кто-то закурить попросит.
На сердце та же маета,
И не унять её не сбросить.
Жизнь по привычке широко,
В обнимку с Временем всё лечит.
И где-то очень далеко,
Она к мечте идёт на встречу.
И я возможно добегу,
И даже может быть согрею...
Но вероятно не смогу,
Возможно даже не успею....
Отложена опять бумага,
И на столе остывший чай.
На полке сборник Пастернака,
Давай, дружище, выручай!
"Февраль.Достать чернил и плакать!"
Вот он ответ! В простых словах.
Снег в Ноябре, но та же слякоть,
Горит сейчас в моих глазах.
И как он прав. Не славы ради,
Не ради званий хвастовства.
Душа потянется к тетради,
И потекут ручьем слова....
А Истины ... они просты.
У женщин с гордостью в осанке.
Так много жестов дикой самки.
Они порочны и чисты.
Мужчина - счастливо рожден.
Умен, престижен. Стал богатым,
Но .. Он всегда чуть-чуть "рогатым".
Идти по жизни осужден.
Есть Истины наоборот.
К чертям дорогу Ангел метит.
То белым темнота засветит,
То принцем станет черный кот.
Бегу от смысла мудрых слов.
Я падаю, смеюсь и плачу,
Запнувшись рано о задачу
С простым названием -любовь.
Жизнь - хороша. В ней есть полет.
Сгорает Время как свеча.
В гостях у смерти ,хохоча.
Скажу:Кто любит , тот живет!
Вот просплюсь я, и приеду!
Самолётом, хоть пешком.
Может завтра,может в среду,
Хоть держите под замком.
Пусть я наголо подстрижен,
Пусть я тронулся умом.
Я... найду её в Париже,
Загляну я в каждый дом.
Пусть меня не пустят ближе,
Хоть на выстрел.Я стерплю,
Но клубничный, я для Рыжей,
Всё таки, пирог куплю!
Без боли не прозреть,
От смерти нет пути.
Дорогой не успеть,
И краем не пройти.
Слова взлетали вверх,
Прозрачны и легки,
Пусть познается грех,
Пусть пишутся стихи.
Заходил ко мне старый друг
Говорил: Что любовь - обман!
Так что рви свой порочный круг!
Но я понял. Он в круге сам.
Так и мчимся по кругу все.
Я и он. И весь шар земной.
И на белом, и мятом листе.
Стих рождается вдруг простой.
Этот стих я однажды прочту.
Ей одной. Или той , другой.
Что поверит как я в мечту
О любви под счастливой звездой.
Но пока опускаясь вниз,
По ступеням ведущим вверх.
Вижу чаще гримасы лиц.
Слышу в спину ехидный смех.
Ну и пусть. Не держу я зла.
Живёт в сердце иной мотив.
Распознать бы секрет ремесла
Что рождает волшебный стих.
Рассказал бы в своих стихах,
Как алеет июльский рассвет.
Как в привычных на вид пустяках,
Скрыт непонятый жизни секрет.
Церковь,свечи... Войду не спеша,
За молитвой отдам поклон.
Только ... В клочья моя душа!
По краям золотых икон.
Ты прости нас, Небесный отец,
Помоги, плох я или хорош,
Не разбиться о лед сердец,
Свет Луны не сменить на грош!
Она грустна. Ей имя Тайна,
И с ней Она обручена,
И как в меха, в своё молчание,
Её душа погружена.
Не надышаться. Не измерить....
Среди людей всегда одна.
И страх, и боль свои доверить,
Стихам готова лишь Она.
Земное имя Ей Загадка,
И безответно, всякий раз,
Так упоительно, так сладко,
Касаться взглядом Её глаз.
Пусть это бред. Пусть это знаю,
Пусть это сновидений плен,
Я сердце , Вам своё бросаю,
Возьмите, милый друг, Милен!
Не хотел я носить в багаже,
Мудрый опыт чужих Голгоф.
Он дорогу нашёл к душе
Сквозь однажды разорванный шов.
Увеличьте мне дозу любви.
Хоть на миг. Навсегда. Там и здесь.
Растворите в моей крови
Ядовито-прекрасную смесь!
Вы устали от них бесконечно,
Надоела Вам глупая чушь.
Вам хотелось развлечься беспечно,
Позабыв хоть на миг, что есть муж.
Вечер душу ласкал так заманчиво.
Ледяное шампанское пело.
Вряд ли чувство то было обманчиво,
Так хотело любви Ваше тело.
Жизнь манила Вас призрачной сказкою.
Принцем ласковым девичьих снов.
С наслаждением Вы и с опаскою,
Рвали верности с сердца покров.
Она не знает слова - Позже!
Не верит крикам - Подожди!
Все жилы выдрав из под кожи,
возьмёт в союзники дожди.
Она отпустит, поздно ль рано.
Уйдёт вперед на вираже.
Еще одну оставив рану
в твоей измученной душе.
Дай, Господи, тебе любви без фальши.
Шепчу в замершее твое окно.
И ты уходишь. С каждым днем все дальше.
Отдав другому тело и тепло.
Николай Агнивцев.
Мерцание Сены под мостом,
И тень уснувшего фонтана.
Париж каштановым листом
Укрыл подошву Нотр-Дама.
Париж изысканной любви!
Париж триумфов и позоров,
Где помнят улицы твои
Людовиков и мушкетеров.
Париж Бодлера и Рембо.
Париж Лотрека и Монмартра.
Здесь пили легкое вино
Кавалергарды Бонапарта.
С тобою дышится легко.
Париж страстей, Париж обманов!
Париж Бальзака и Гюго,
Париж кафе и ресторанов.
Париж канкана и химер,
Не признаешь ты только скуку.
Париж - влюбленный кавалер,
Своей Милен целует руку.
Есть опыт кое в чём. Потери...
Смерть улыбалась мне в лицо.
Развод. Захлопнутые двери.
Долги, сомнения, кольцо..
Чай с молоком, обиды, кресло,
Друзья. Им можно позвонить...
Хоть ночью. Стало интересно
Мне в этом мире просто жить.
Он молчал. Сидел. И слушал.
Улыбнулся мне в глаза...
И тихонько в мою душу
Потекла Её слеза.
Улетел мой Ангел Рыжий
Я стою от встречи пьян.
Подошел к стеклу поближе
И прочёл... L'amour n'est rien.
Раздаю себе авансы,
На какую то любовь.
Выпадающие шансы,
Упуская вновь и вновь.
Где-то в городе Париже,
По картинам площадей.
Кто-то с кем-то ходит к Рыжей,
Кто-то, что-то дарит Ей.
И Она мне стала ближе,
Всё в душе перемешав.
Я шагаю в гости к Рыжей,
Намотав потуже шарф....
И цветы я ставлю в вазу.
Мне теперь не привыкать.
Постепенно, и не сразу,
Сердце стало остывать.
Плохо "греют" афоризмы.
На сто бед, один ответ..
Нет, не выкинуть из жизни
Мне одиннадцати лет.
Чашу выпить должен каждый,
Как награду за грехи.
Я пойму Её однажды,
Написав о Ней стихи....
Я задавал привычные вопросы.
Вы отвечали мило, невпопад.
И пустяки, что в каждом жесте позы
Просвечивал у Вас маркиз Де Сад.
Я буду помнить аромат жасминный.
Я Ваше - "нет", всегда ношу с собой.
Вы были убедительно-невинны,
И только утром ... ехали домой.
Он забияка был отважный,
И ловеласом знатным слыл.
И на дуэли дрался с каждым
Кто Королеву не любил.
Он ей дарил своё искусство -
Шута, задиры, храбреца.
И только ночью очень грустно
Бродил под окнами дворца.
Он в парке сочинял сонеты
Бесцельно листья вороша.
Рождала из шута поэта
Влюбленная его душа.
Но так бывает в жизни этой,
Когда у власти разный сброд,
Из золотой своей кареты
Она взошла на эшафот.
За Королевой он, с цветами,
С поклоном Ей и палачу...
"Мне по пути сегодня с Вами.
Я Вас одну не отпущу...."
Николай Агнивцев.
Королева бледна.
Королева одна.
Как могли вы! Как только посмели...
Юный маленький паж,
Собеседник и страж,
Отдал жизнь за Неё на дуэли.
Он стихи Ей писал.
Когда надо молчал.
Он как пёс спал в ногах у постели.
Он Её обнимал,
И собой согревал,
Когда раз заблудились в метели.
Смелый маленький паж,
Чёрен твой экипаж....
Королевы глаза потускнели.
Королева грустна.
Она снова одна.
Как могли вы? Как только посмели.......
Раскрыты сжатые ладони,
Ах, как бы, что не потерять,
Быть может, раз с небес уронят,
На душу эту благодать.
Простое, страшное прозрение,
Бросает ночью душу в дрожь.
Возможно это лишь везение,
Быть может, сновидений ложь.
Но остывают все сомнения,
Душа разбилась и пуста.
Ещё одно стихотворение...
На дне тетрадного листа.
Отражаюсь... Не видно пути,
Мне не кажется, это не сниться.
По осколкам дорогу найти
И разрезаться в кровь,и разбиться
Но иду, и один, в Никуда.
Я хотел,и не смог измениться.
Мне не в Ад,и не в Рай. А туда,
Где живые встречаются лица...
Не создавай себе предела,
И если дышится - пиши!
Душа порой живет без тела,
Но телу трудно без души.
И день придёт, дойдёшь до точки.
Настанет время умирать.
Но две своих легчайших строчки,
Оставишь в воздухе летать...
Он не думает о славе,
И о вырезках газет.
Рифмами тетрадь буравя,
Превращает их в сонет.
Так на цыпочках , не смело,
Шаг за шагом не спеша,
Просыпается у тела
Долго спавшая душа...