Я спешила с утра и опять опоздала в любовь,
И теперь про себя матерю потихоньку будильник.
Я кефир и тоску по привычке сложу в холодильник,
А с любовью срифмую натертую мелко морковь...
А судьба словно межобластной прокурор -
В невлюбленности мне предъявляет она обвиненье,
И опять избирает мне в качестве мер пресеченья
О невыезде в лето подписку и мелочность ссор.
Черно-белым кино я смотрю коммунальные сны...
Даже страшно подумать - сны были цветными когда-то...
Я одна и тоскую, считая себя виноватой
В том, что в городе сером опять не случилось зимы...
Я возвращаюсь к нашей теме: «Девкам замуж невтерпеж».
Я там была четыре раза – опыт все же не пропьешь.
И в пятый раз на те же грабли – упаси меня бог,
Ведь не нашелся еще тот, кто б просто жить со мною смог.
От слова свадьба, кольцо и фата
Меня тошнит неспроста.
Мой первый муж был славный малый, но вмешалась свекровь.
И целый год он и мамаша мне на пару пили кровь
На тему, что быть надо скромной и покорной к тому ж,
И очень скоро благоверный мой объелся спелых груш –
За дверь был выставлен в семейных трусах,
А мама послана на х…
Зачем второго я нашла, и для меня большой вопрос.
Он не добавил в жизни счастья, разве что – седых волос.
Был чем-то вечно не доволен и хронически ленив.
И я задумалась – а на фиг мне подобный креатив?
Ему на тумбочке оставив ключи,
Я растворилась в ночи.
И вот когда уже ничто не предвещало беды,
Судьба – злодейка еще крепче закрутила в жизнь болты.
Мне в паспорт третьим вписан был мужик ни то и ни се,
Но как он сам себя ценил – как будто это «наше все»!
Его в базарный день по сходной цене
Всучила новой жене.
Четвертый случай был тяжелый, как похмелье по утрам.
Он был художник, композитор и еще чего-то там,
Хотел свободы и избавиться от брачных оков,
А заимел себе в итоге перспективу для рогов.
И в это дело я посильный свой вклад
Внесла раз десять подряд.
Давно известно всем на свете – девкам замуж невтерпеж.
Я там была четыре раза – опыт все же не пропьешь.
Смотаться замуж не сложнее, чем разок сходить в кино,
Но бабы каются, а девки в ЗАГСы рвутся все равно.
Ой, не ходите, девки, замуж!
Гринпис и тампаксы, потом какой-то трактор…
Меж ними выпускающий редактор
Не вставил фильм, наверное, прока…р….кал…
Сижу, ху…дею в этом зоопарке.
Реклама – про прокладки и сосиски…
На музыкальном – силикон и сиськи
То ль воют, то ль поют, то ль стонут жарко.
Сижу, ху…дею в этом зоопарке.
Вернулась в новости – заплаканной бабуле
На гробовые целый рупь вернули,
Про остальные позабыв в запарке.
Сижу, ху…дею в этом зоопарке.
Под «ты-гы-дым» картинка за картинкой,
Где потный негр тискает блондинку
С усердием стахановки – доярки.
Не-е-ет! Я ху…дею в этом зоопарке.
И снова новости – дефолты и обвалы,
Довольный и веселый Греф к финалу.
С какой бы радостью, да каблуком с размаху
За страх потерянный ему бы в область паха!
И чтоб бюджет мог правильней итожить,
Дать сто рублей и старый «запорожец»,
А так же дать понять, что всем обрыдло,
Что сей говнюк считает нас за быдло.
Страна помятая – былинки да пылинки…
Глаза бомжовые, залитые «Росинкой»…
Бутылки битые на улицах и в парках…
Не-е-ет! Я ху…дею в этом зоопарке.
Сижу и мыслю, в общем, сериально,
Почти глобально и вполне фатально
В квадратных метрах скучной коммуналки,
Слегка ху…дея в этом зоопарке.
Там, где плещется Байкал (озеро такое),
Я кубинку развлекал тем, что под рукою...
Благодарен я судьбе, что моя кубинка
Завела меня к себе в самую глубинку!
А.Березин "Гидрочастушки"
Полная Версия "Гидрочастушек по ссылке:
http://www.stihi.ru/poems/2006/01/04-17.html
Как на Сене на реке в городе Париже
Итальянцу я дала стать ко мне поближе.
Показала я ему все, что я умею.
Итальянец с этих пор стал пассивным геем.
В Сити-Екатеринбург (это на Урале)
Я с сапером из Литвы часто воевала.
На разведку мы ходили с самого рассвета.
Он мне все кричал: «Мин нет!» и пускал ракеты.
А во Франкфурте за Майн месяц опускался…
К извращениям меня грек склонить пытался.
Не закончилось ничем порноразвлеченье –
Для меня размер имел важное значенье.
На песчаном берегу, где-то ближе к Сочи,
Я под звездами с эстонцем проводила ночи.
Не сумел тогда он стать супер-марафонцем,
Снять с дистанции пришлось мне того эстонца.
А на море-океане в городе Нью-Йорке
Камасутру я прочла от корки и до корки.
Но была из-за меня у евреев драка –
Я осталась на три дня без сексу, маза фака!
Как на Волге на реке, в городе Самаре
Комкал грудь мою в руке пожилой татарин.
У него, как видно, был в пороховницах порох!
Одним пальцем он вкрутил мне оргазмов ворох.
Как-то раз в Череповце, чтоб чуток размяться,
Оседлала, как коня, посла-американца.
Но на третьем вираже мой американец
Сник, и изгнан был взашей, ю-эс-эй-засланец.
В Комсомольске как-то раз, в том, что на Амуре
Приучала эфиопа к нашей секс-культуре.
Но по морде мне пришлось двинуть эфиопу –
Все меня он ущипнуть норовил за попу.
В Дели-Сити, что стоит на Ганге (или Ниле?)
Я с китайцами в обед ела чахохбили.
Но сморил китайцев сон опосля обеда -
В групповухе их пришлось заменить на шведов.
А однажды по весне во Владивостоке
У индуса я брала в день по три урока.
И скажу вам не таясь – у того индуса
Я такому научилась, господи Иисусе!
Было дело – я как раз отдыхала в Хайфе,
И с узбеком сотню раз побывала в кайфе.
Я судьбу благодарю за того узбека –
Он меня пятнадцать раз сделал человеком.
В тихой, теплой Ахтале (это на Кавказе)
Молодой горячий финн мне под юбку лазил.
Он увез меня от всех в деревянной лодке
И невинности лишил новые колготки.
Вся история моя присказка – не сказка,
Приключения мои не близки к развязке.
Я пока что не по всей пробежалась карте –
Меня ждут еще хохлы в солнечной Джакарте.
Ждут в Хабаровске меня смуглые индейцы,
И в Дакоте без меня заскучали немцы.
В Рио чукчам без меня не напиться чаю.
Так что я еще пока сказку не кончаю.
Вот только тихо! И не грози мне своим УКа-то*.
И по какому такому праву ты мне перечишь?!
Пусть мне вменяют потом вторую, пункт "д" сто пятой** -
За все ответишь!!!
Молчи, заноза! Ты прав на голос меня лишаешь!
И так ты много всего сказала. Ты слишком долго,
Должон напомнить тебе, родная, принебрегаешь
Супружьим долгом.
Не виноват я, что я всего лишь обычный хакер.
Не супермен я с ГЗ, ОМОНу иль тама СОБРу***.
Вот угораздил же, Боже правый, меня ты на хер
Жить с этой коброй!!!
Несуперменство мое к отказам ни есть причина.
Твое сознанье - оно кривое и не по Фрейду.
Его обязан я, как программер и как мужчина,
Придать апгрейду!
Ты как оделась?! Ты на работу - в таком вот виде?!
Ведь то ж не юбка, а просто пояс - и сразу ноги!!!
И после хочешь, чтоб недотрогу в тебе я видел?!
Убью, ей богу!!!
А декальте-то?! Ведь это ж просто сплошные нервы!!!
Ты что творишь-то?! Из-за тебя я облился кофе!
Пусть меня судят по части первой сто тридцать первой**** -
Мне уже по фиг!
Ну, дорогая, сим-сим откройся - не будь колючей.
Чего ломаться, ведь у тебя я уже не первый?
Условно - пятый и то на самый на крайний случай...
Зарежу стерву!!!
Все!!! Доигралась!!! Договорилась!!! А ну давай-ка
Вали отсюда - тебя в упор я к чертям собачим не замечаю!
Что ты сказала?! Ты ж моя лапа, кисуля, зайка...
Все-все... Кончаю...
_____________________________________________________
* УК - Уголовный Кодекс РФ
** часть 2, пункт "д" ст. 105 УК РФ - "Убийство, совершенное с особой жестокостью"
*** ГЗ - группа захвата
ОМОН - отряд милиции особого назначения
СОБР - специальный отряд быстрого реагирования
**** часть 1 ст. 131 УК РФ - "Изнасилование"
Любимый, хватит - оставь в покое моё колено!
Ну что за странный такой вот метод преподаванья?!
Ведь ты же знаешь - могу в порыве негодованья
Снести систему.
Любимый хватит! Отстань и больше не лезь под блузку!
И расскажи же мне про винодоуз и вот про это.
А то устрою тебе с делитом и без резета
Презагрузку!
Любимый хватит давить на хостинг рукою справа!
С таким подходом закончить сможем мы лишь под утро.
И вот что милый, я даже знаю - твоя лохудра
Зовется Клавой.
Ну что ты, заяц, какая глупость, при чем тут ревность?
Ты б свои файлы в открытый доступ пускал пореже.
А ну-ка руки! А то я быстро на диск нарежу
Мужскую верность!
Любимый хватит, давай без криков - закрой айпишник.
Я чай не чайник с абы какого-то эм-эс-доса!
Верна конечно, тебе конечно - что за вопросы?
Вот юэсбишный!
Любимый хватит! Давай - три кнопки, без разговоров!
И чтоб в порядок привел мне шустро эксель и папки.
А вот за руки твои, мой милый, тебе я - тапком
По монитору!
Скажи, любимый, а как в пасьянсе сменить рубашку?
Мне эта, с розой, порядком что-то поднадоела.
Вот сумасшедший! Куда ты лезешь?! Ты что наделал?!
Дурак!!! Дурашкааааа....
И вряд ли на свете такая вторая
Имеется где-то гламурная львица.
И как мужикам в штабеля не ложиться?
Все бабы, как бабы, а я-то – царица!
И пусть я совсем не модельного роста,
Я гордо ношу бюст шестого размера,
А так же характер – не для слабонервных.
Все бабы, как бабы, а я супер-стерва!
Все бывшие делают пусть харакири,
Пойдут на болото – нажрутся полыни
И плачут с тоски. Я решила: отныне
Все бабы, как бабы, а я-то богиня!
О, Боже!!!
Как все мне надоело!!!
Одно и тоже каждый день...
Чтоб оно горело
Синим пламенем!!!
Читала
С выражением в полный голос
Ни что-нибудь,
А Уголовный кодекс
Российской Федерации.
Сходила
В магазин и с ума от вечной рутины,
Забыла
Снова убрать в квартире.
Пнула соседскую кошку…
Упала
На диван, в потолок уставилась тупо
Сказала
Себе, что я просто глупая.
Просто я очень устала…
Я свои настроенья залью апельсиновым соком
И забвенью предам свои сны в одинокой постели.
И опять я пойму то, что вовсе еще не потеря
Тот, кто мне для любви не мои устанавливал сроки.
Я по розе ветров и по карте отправлю в вагоне
Расставаний и встреч позабытые мною причины,
И пойму, безусловно, что вовсе еще не мужчина
Жалкий шут, что сидел со мной рядом на троне.
Будет время, я снова кому-то отдам свое тело,
И опять потому, что лишь только ему это нужно.
Понимая стократ, что в объятьях его будет скучно,
Что, по сути, до чувств его мне никакого нет дела.
Изнасиловав кожу, холодными иглами душа,
Возвращаюсь в себя из горячего плена истерик.
И уже понимаю, что вовсе еще не потеря –
Наизнанку пред кем-то опять выворачивать душу…
24.11.2005
А самой бы на луну зареветь бы…
Лечь и просто в тишине умереть бы…
Слезы прячу, и в субботу упрямо:
«У меня всё хорошо, мама!»
Мысли пляшут в голове танец с саблей…
Лбом в четвертый раз о те же о грабли…
Но в субботу – телефон и упрямо:
«У меня всё хорошо, мама!»
Беспросветно все и так бездорожно…
Рогом в жизнь упрусь да по-козерожьи…
Вперемежку чувства с сердцем и сажей…
Но: «У меня все хорошо. Как там Маша?»
Пусть сгораю, как восковая свечка…
И любовь в висок да снова с осечкой…
Увязаю в серой питерской спешке:
«Я в порядке. Как там Оля с Олежкой?»
Поровней бы стать, посдержанней что ли…
До пяти считать, и зубы – до боли…
И вперед опять идти по этапу…
«Я в порядке, мам, дай трубочку папе.»
От тоски опять кидаюсь на стены…
Коль умела бы, то – бритвой по венам…
Как молитву и одними губами:
«У меня всё хорошо, мама!»
Даже если вдруг от жизни устала,
Вечно следую тому ритуалу –
Восемь кнопок, восемь цифр, спину прямо:
«У меня всё хорошо, мама!»
Я опять не в струе - я опять проспала что-то там,
Не впадаю в вещизм и хамлю в коридоре соседям.
В сотый раз покидаю не свой коммунальный вигвам,
Но опять возвращаюсь, мне в нем очень нравится бредить.
Бредить принцем своим, тем, что нервы мотал мне подлец.
И плевать, что мой принц - безработный певец и художник.
Он мой гений - зануда, мой путеводитель и жрец
В моем маленьком храме моих коммунальных безбожий.
Я свой мир проживаю с ним вместе, как верная скво,
Доведя до критической массы количество черного кофе.
И, наверное, даже люблю его, как никогда никого,
Принимая на веру всю заумь его философий.
Я почти гениальна в своей нестандартной любви,
Я привыкла уже и почти не боюсь передоза.
Мне плевать на других, я имею стандарты свои,
Мне скучны их маразмы и миссионерские позы.
Я опять - ни в какие ворота, опять заступаю за грань.
Я опять выхожу из себя за какие-то рамки.
Я проснулась в шестнадцать, в какую-то чертову рань!
Босиком и в халате из пешек пришлепала в дамки.
Ложь...Меня трясет от смеха, а ты веришь и ей живешь - этой ложью...
И будешь жить до скончания дней своих - в этом ни тени сомнения...
Поливай меня грязью - у тебя неплохо получается, наверное, это несложно...
А я о возбуждении своей совести выношу постановление.
Совесть...Что ты знаешь о совести? Для тебя это что-то совсем нереальное...
И так же ты ни разу не слышал о верности, и, тем более, преданности...
Ты самое слабое звено, ты лишний - я стала слишком рациональной,
И выношу постановление о возбуждении своей самой искренней ненависти.
Ненависть...Я слишком долго пыталась не уметь тебя ненавидеть...
А ты играл со мной в опасные игры, я вспыхнула как спичка, а ты доигрался - выпал из моего времени...
Кем я была до тебя и кем стану после - тебе уже не увидеть...
Я о возбуждении своей взрослости выношу постановление.
Взрослость...Она мне далась непросто и пошла не в том направлении...
И я удивляюсь пустоте твоих мыслей, их беспросветной тупости и бесцветности...
Рассмотрев материалы дела, я выношу постановление
Об отказе в возбуждении своей всепоглощающей ревности.
Ревность... Какое счастье, что тебе ее не досталось, а мне нет до тебя никакого дела...
Ты слишком предсказуем во всем и не очень в стремленьях своих позитивен...
Постановление об отказе в возбуждении моего тела я выношу -
Ты даже в таком простом деле отчаянно скучен и примитивен.
Чем и с кем я теперь живу, тебе незачем знать, а мне - рассказывать...
Просто, наконец, нашелся человек, что научил меня мыслить вполне объективно...
И сказать тебе честно - меня страшно прикалывает, мне нравится тебя размазывать,
Как червяка, туфелькой...по жизни...по мыслям...по стенам... вот только помнить до жути противно!
Снова и заново тело измучив диетами,
Чуть пополнею, меня вы увидите новенькой.
Супер-кроссворды до верха наполню ответами,
И выстрелом пульта убью криминальную хронику.
Снова и заново все без разбору, и т.п., и так далее.
Старое все вызывает во мне рвоту и отвращение.
Пирожных! Много!- И по фигу мне моя талия!
Диван и вязанье, и кошка – как друг для общения.
Снова и заново жизнь – бесконечную сессию
Сдам на пятерки - не трудно, но нудно, и нужно, наверное.
Себя напишу как ремейк или новую версию,
И должность сменю на не более менее нервную.
К чертовой матери - все встречи из еженедельника!
Диплом и профессию - в мусоропровод до мелочи!
Снова и заново в новую жизнь с понедельника…
И не ищите меня как пропавшую без вести – незачем!
Твоих ответов не найдя на все вопросы,
Где по ту сторону дождя другая осень,
Я уходила налегке – не по сезону,
А мой мирок стал для тебя запретной зоной.
И мое небо для тебя – на карантине.
А черно-белая тоска – не та картина,
Где разноцветные слова заледенели.
Где моя черная душа – иголкой в теле.
Не захотев однажды быть тобой забытой,
Я не сорву тебя уже с твоей орбиты.
Осколком неба мне тоска вспорола вены…
Моя оранжевая боль стекла по стенам…
Отче наш, иже еси да на небеси.
Хоть немного, Господи, дай мне сил
Не спастись в миру моем от семи грехов,
А ночами долгими не писать стихов.
Стрижены мне волосы в перекрест…
Вечную язычницу – в православный крест.
Дай мне силы, Господи, не любить.
Помоги отчаянно обо всем забыть.
Дай мне силы, Господи, ран не бередить.
Оберегом – ладанка на моей груди…
Обручальной песнею – благовест…
Под венец да в божии из земных невест…
На распутье каменном – три пути…
Дай мне силы, Господи, не уйти.
Дай мне силы, Господи, понимать.
На судьбу без времени не роптать.
Не умея кланяться – поклонюсь
Да святым угодникам помолюсь…
Не царапать грешнице монастырских стен…
Дай мне силы, Господи, подними с колен…
Маленький ангел – простая и странная,
Вечная странница, вечная девочка…
Веры моей очень тонкая веточка –
Анна.
Маленький ангел с сердечком израненным,
Солнца лучи заплету тебе в волосы.
Волны и ветер поют на два голоса –
Анна.
Маленький ангел, и в горе и в радости,
Сколько б судьба нам дорог не отмерила,
Будь моей песней, надеждой и верою,
Анна.
Неподдельности чувств подвергаю чужие пророчества...
Гороскопам не веря, я по-козерожьи рога
Сотни раз обломала о холод. И увязая в снегах,
Я все чаще пытаюсь зачем-то идти к одиночеству.
Одиночеств моих накопилось бессчетное множество...
Я плохой математик и, в общем, не очень юрист...
У родителей в доме весной зацветет декабрист -
Не моей абсолютной весны не решенное тождество...
Я устала от зим... Мне гораздо комфортнее в августе
Не любить синеву петербургских моих январей
И считать недоступность весны не моей
Абсолютной константой какой-то неведомой радости...
Исчезнешь в объятиях северных львов,
Где тусклый фонарь у аптеки мерцает.
Не кошкой зеленой, сестрой облаков,
А пленницей в клетке купе уезжаешь
***
Когда обручается с небом простылым
Зима, и яснеет оно, иногда
Там, обочь скупого ночного светила,
Мелькну тебе странной улыбкой кота
(Олег Никтовский "ЗеленойКошке")
Попроси... Попроси - я, не глядя, останусь
Рыжей прядью волос на подушках забытых гостиниц...
Апельсином в ладони - далёкого солнца гостинец -
Принесу я с собой в твою зиму осеннюю радость.
Вспоминай... Вспоминай обо мне. Как? Не важно...
Я вернусь и останусь в краю многодневных бессониц
Послевкусьем беды или капелькой света в ладони,
Сосчитав до пяти, как случалось уже не однажды...
Говори... Говори обо мне между строчек,
Мой невидимый друг, адресатом загадочных писем...
Разменяет сентябрь на червонное золото листья...
Я вернусь в декабре, и останусь в словах многоточьем...
Не прощай... Не прощай - мне не нужно прощений...
Параллельность минут - в перекрест на "forever - together"
Так банально делить... Наша вечность - короткий отрезок,
Что кружит по спирали в предчувствии невозвращений.
Обещай... Обещай - от меня отреченье!
Я вернусь и в тебе растворюсь ожиданием зыбким...
***
Здесь, в моих небесах, появленье чеширской улыбки
Где-то рядом с луной для меня лишь имеет значенье...
Я свои настроенья залью апельсиновым соком
И забвенью предам свои сны в одинокой постели.
И опять я пойму то, что вовсе еще не потеря
Тот, кто мне для любви не мои устанавливал сроки.
Я по розе ветров и по карте отправлю в вагоне
Расставаний и встреч позабытые мною причины,
И пойму, безусловно, что вовсе еще не мужчина
Тот, кто весь в бубенцах и оборках сидел со мной рядом на троне.
Будет время, я снова кому-то отдам свое тело,
И опять потому, что лишь только ему это нужно.
Понимая стократ, что в объятьях его будет скучно,
Что, по сути, до чувств его мне никакого нет дела.
Изнасиловав кожу, холодными иглами душа,
Возвращаюсь в себя из горячего плена истерик.
И уже понимаю, что вовсе еще не потеря -
Наизнанку пред кем-то опять выворачивать душу...
Л ентой шелковой вышиты вены на коже батистовой…
Ю жным ветром соленым - горячие прикосновения,
Б оль дарящие ласково, так неизбежно неистовы…
Л ьет вишневую память на губы по каплям движение
Ю ной ночи… Рассыпано сердце на гранулы…
Т ерпкий запах беды у зеркального неотражения…
Е динение душ знаком равенства в прошлое кануло…
Б ездна теплая глаз вновь уводит дорогу по кругу…
Я тебя отпускаю… И ты отпусти… мою руку…
Тебя не будет... Они сказали - тебя не будет!!!
Горячим - в вену... Кричать и рваться в бреду наркозном...
Я все сумела и все решила, но слишком поздно -
Тебя не будет... Тебя не будет. Тебя не будет!!!
Звонки и мысли... Цветы и фрукты... Слова и люди...
Кусочек мира привычно как-то шуршит в пакетах...
Закройте окна !!! Я ненавижу теперь рассветы,
Ведь в тех рассветах тебя не будет!!! Тебя не будет...
Тебя не будет... Они сказали - тебя не будет...
Слова, как в пропасть - беззвучным эхом по коридору...
Они сказали... Они решили - по приговору
Тебя не будет... Тебя не будет. Тебя не будет!!!
Тебя не будет - они сказали... Тебя не будет...
За что со мною и как такое могло случиться?!
Забиться в угол... Царапать стены... И выть волчицей -
Тебя не будет... Тебя не будет... Тебя не будет...
Желаю тебе любви такой, чтоб побольнее граблями по лбу
Не раз и не два, да с безысходности – чтоб на стену.
И чтоб однажды мирок твой хрупкий – с размаху об пол
До желанья в заплеванной ванне вскрыть себе вены.
Желаю тебе стать его верной куклой для развлечения,
Кухаркой и прачкой с глазами забитой преданной суки.
И верить желаю в него до слез и до полного отречения
От собственных «я», и сдохнуть с ним рядом от скуки.
Желаю тебе не прозреть в твоей безоглядной вере,
И на своих ошибках – да чтоб не хватать двойки.
И на всю жизнь запомни, девочка, что пантеры
Не подбирают падали, брошенной на помойке.
Давай разлетимся в предчувствии осени
Днями-мгновеньями, письмами-листьями,
Бликами снов, что в пространстве разбросаны,
Строками-нотами, ранами-мыслями.
Давай разлетимся в отчаянной нежности
Криками памяти заледенелыми.
Шепотом душ на краю неизбежности
Давай разлетимся в единое целое?
Делить бы тебя с соперницей и ныть бы – не повезло…
И то, что тебе доверится – пусть скажется тяжело
Похмельностью и зализами душевно-сердечных ран…
Наесться б постельной честностью наших страстей и драм.
И с крыши шагнуть бы запросто: вздохнуть - и на раз, два, три…
Осколком стекла без жалости резать бы изнутри
Себя метастазы памяти… Уйти в ледяной отрыв…
И чайкой беспомощно падать бы, про крылья свои забыв…
Отдаться б тебе яростно, чтоб – в крик да срывая пульс…
Да ревновать сладостно… И думать, что не боюсь
Рассеяться в звездное крошево у нежности на краю…
Да не смогу, хороший мой – я слишком тебя люблю…
Я в сердце твоих надежд - металлический прут…
Мне пробовать жизнь на вкус из банки столовой ложкой...
На двадцать восьмой год все календари врут –
Мне рано в девятый круг по крышам идти кошкой…
Мне рано в четыре стены и с неба седьмого в ад.
И мне не нужны сны с запахом хлороформа.
Я уже не болею тобою – тяжелый диагноз снят.
В критической массе ложь – тебе, как дневная норма.
А я до безумья трезва, и снова тебя предам…
В таблетках псевдозамен – по образу и подобью…
Дезинфицирую сердце в свете кварцевых ламп –
Уже не гора с плеч, а каменное надгробье…
Мне можно сегодня то, что было вчера нельзя.
Мне вбита свобода штифтом в солнечное сплетенье.
Янтарными каплями лето закапываю в глаза
И в ослепительной тьме горстями глотаю прозренье...
Нынче стала я уж очень разборчивой.
Только фильмы про любовь с хеппи-эндами.
С волком жить – поверь, завоешь по волчьему.
Да и не беру назад секон-хенда я.
И оставь пустые телодвижения…
Псом у ног не рвись – нервы в клочья…
О последнем я прошу одолжении:
Застрелись, пожалуйста, только молча.
И в неоне витрин – отражение лиц и мгновений…
На асфальте – огни… Ветер мысли нежданные носит...
Время года – забыть… На часах без пятнадцати осень –
Значит больше не больно от чьих-то немых откровений…
Значит вновь многоточье… И снова ответ без вопроса…
Календарь не солгал – через час отменяется лето…
И осколки иллюзий уже не собрать по куплету…
Время года – терять… На часах без пятнадцати осень…
Какие мы нежные! Ути, едрит твою мать, пути!
Какие мы все из себя: одуванчик, етить-колотить, лютик.
Хочешь спокойной жизни? Так то не ко мне. Жути
Не нагоняй. Уйдешь? Так мне все равно, по сути.
Я хоть и мирный, но атом – тебе не управиться.
Босая, беременная, на кухне, но умница и красавица?
Ты грезишь, любимый! И нравится или не нравится
Придется смириться с моим хроническим шилом в заднице.
Не хочешь? Ну и - электричку тебе навстречу!
Да, истеричка! Да, вот хочу – и тебе перечу!
Ты собирался уйти, так вали – поздний уже вечер.
Как я без тебя? Да мне глубоко по херу – время лечит.
Какой же ты нудный! Ну, прямо как наши соседи,
Что давят на уши шансоном и вечно чем-нибудь бредят.
Чего же ты медлишь? Ты встанешь сейчас и уедешь!
Но, возвращаясь… купи мне плюшевого медведя.
Вкус бессониц моих – горький, долгий оргазм с «Абсолютом»…
Надо бросить курить – неполезен для сердца ментол…
Мелкой платой за сны – мое тело когда-то кому-то…
От рождения мыслей спасеньем – с утра «Трирегол»*…
И опять не пустует мое небезгрешное ложе…
Лишь слегка напрягает мельканье имен, лиц и поз…
Вот и ты среди них промелькнул, как случайный прохожий…
И немного тревожит никчемных страстей передоз…
Я забыла почти… И обрезала рыжие косы,
Те, что ты так любил… И чего ты в них только нашел?
Все мосты сожжены – сто ответов на двести вопросов:
Как я здесь без тебя? Хорошо… Хорошо. ХО-РО-ШО!!!
* Трирегол – противозачаточное средство, контрацептив
И считая светофоры, льется вечность монотонно.
И сливаются минуты в рельсы метрополитена.
Мое краденое счастье на другом конце вселенной
Сумасшедший день по кругу проживет со мной синхронно.
В эсэмэсной круговерти засумбурит неизбежно,
За семью замками тайной оставаясь неизменно,
Мое краденое счастье на другом конце вселенной
Там, где сны из слов и песен так отчаянно безбрежны…
А когда задышит небо на груди у белой ночи,
Я укрою плечи шалью из черемуховой пены…
Мое краденое счастье, на другом конце вселенной
Мое маленькое сердце по тебе скучает очень…
И карета стала тыквой, и разбился башмачок…
Я несчастной быть привыкла, успокойся, дурачок.
Мне измены – что игрушки, медом в уши – твоя ложь.
И второй такой лохушки ты на свете не найдешь.
И тоски моей глобальность – на ладони порошок…
Верить мне в твою реальность так звездецки хорошо!
И при всем честном народе дурой быть приятно мне!
Ты глобально не свободен? Взял букет – ушел к жене!
Вымолвить, выдумать, выдохнуть имя – в безмолвный крик…
Надо ли правды? Твой взгляд – мой кромешный рай…
Сердце ли, душу ли, руку – ты только не отпускай
Ни на минуту… Вечность – всего лишь короткий миг…
Выстрадать, выпросить… Дальше – хоть Страшный суд.
Слово ли, сказка ли, песня ли – волчий вой…
По небу – шрамами, ранами… В ад – но с тобой…
И потом пусть меня даже ангелы не спасут…
Когда оранжевым котом
Уходит прочь на мягких лапах
Мой новый август, только запах
Чудес оставив на потом.
И время вновь равно словам…
А лето тихо догорает
В девятом, крайнем, круге рая…
И просто все, как дважды два –
Проходит все, увы и ах…
И облаком – наполовину,
И горьким привкусом рябины
Мой август тает на губах.
Из сути корень извлечен –
Делить и множить километры…
Чему равно дыханье ветра? –
Всё теоремы ни о чем…
А сны помножены на ноль…
Длина пути – звонки на мысли…
Дни разбросав охапкой листьев,
Уходит август с ноты соль.
И так некстати тишина,
И сплин осенний так некстати…
Делю любовь на ночь в квадрате
В квадрате темного окна…
А хочешь, я буду сердцем холодным, чужим и глупым,
И разобьюсь в осколки, а ты закричишь от горя?
Не склеить неотраженья из изумрудных гранул –
Я слишком чужая… А дальше – на все лишь твоя воля…
А хочешь, я буду песней из прошлого не пришедшей?
Ты будешь учить ноты и в раны мне сыпать солью
За то, что не стать апрелю для нас на двоих общим –
Я слишком устала… А дальше – на все лишь твоя воля…
А хочешь, я буду снегом и не смогу растаять?
А ты станешь вдруг теплым и настоящим что ли…
Все может еще случиться… Я все еще не забыла…
Я просто не верю… А дальше – на все лишь твоя воля…
А хочешь, я буду кошкой гулять по ночным крышам,
Оставив тебе память с запахом незабудок?
Ты будешь читать мысли, я буду тебе сниться…
На все лишь твоя воля… Хочешь – я просто буду?
Не отражается нежность в незазеркальности линий…
Я в жидкую желтую вечность твое выдыхаю имя…
В полдня без тебя, как в полнеба, из клетки смотрю птицей…
Взлететь бы… Вот только крылья подрезаны – не разбиться б…
Проснуться бы и очнуться в немыслимой круговерти…
Полдня без тебя – полшага до третьей клинической смерти…
В девятой критической жизни в четыре стены – поздно…
Полдня без тебя – душно… На волю хочу, на воздух…
Мне хочется прочь из комнат…Выйти б из них, как из комы…
И без надрыва и мыслей – под красный, не под зеленый…
И хочется выключить сердце, и струнами вытянуть нервы…
Не заставляй, пожалуйста, вернуться к тебе первой…
Белым –бело… Качала ночь туман из тюля…
Белым – бело по всей земле – метель в июле
Вернула время январей поблекшим стеклам…
Белым-бело… Уснул закат под снегом теплым…
И вопреки календарям случилось чудо –
Метель в июле намела снежинок груды…
И верещали воробьи веселой стаей…
Июльский снег в руках зари тихонько таял…
Белым – бело… И Млечный путь, в ночи сгорая,
Влюбленных в небо уводил к воротам рая…
Мела июльская метель, забыв про лето…
И белый ангел лил из звезд каскады света…
Мело, мело по всей земле во все пределы…
И старый город прятал сны под шалью белой…
Белым – бело… Качала ночь туман из тюля...
Белым - бело… Кружила снег метель в июле…
И чуть замерзну… Ты будешь кутать мне плечи в куртку.
Дым сигаретный… Моменты истин со вкусом бренди…
Дела и встречи – давай все бросим, давай уедем,
О несвободе забыв на вечность, как на минутку…
Давай смеяться, как в детстве, звонко назло погоде.
Навстречу шторму раскинув руки – восторг щенячий…
Пусть мчится время, его движенье совсем не значит,
Что будет завтра и что сегодня уже проходит…
Что будет завтра? А завтра будем мы параллельны…
Закруговертит теченье серых, обычных буден…
Час у залива… А завтра – просто чужие люди…
Лишь память станет в сердца-мишени стрелять прицельно.
И лишь сегодня мы - нечужие неполовины…
В не самой сложной из геометрий – двух тел сближенье
Ведет по кругу к зеркально точным неотраженьям,
Где пониманье случайных линий неповторимо…
А я счастливей из всех счастливых на целом свете,
Когда ты рядом – моменты истин со вкусом бренди…
Дела? Все завтра… Давай все бросим, давай уедем
На час к заливу, туда, где терпкий весенний ветер…
Сижу, стучу по кнопкам тупо…
Звонить тебе наверно глупо… Зачем?
Забыт букет, зубная щетка…
Я не нужна – я знаю четко… Совсем…
Хочу уснуть и не проснуться,
Как повод хоть на миг вернуться… Не верь…
Пойми - я девочка большая,
Мне ничего не обещали,
И чтобы больше не мешала – за дверь…
Да все – забыли… С днем рожденья,
Хоть ты не любишь поздравленья… В ответ
Пусть новый день твой будет светел,
Во всех делах – попутный ветер…Без бед…
Друзей хороших, добрых, верных…
Здоровья крепкого, наверно… Тепла…
Еще чего-то списком в строчку…
На том с тобой я ставлю точку…
Да, поцелуй за меня дочку… Ушла…
Ушла… Смешно… Стою под дверью…
Большая тетя в сказки верит… Пока…
Букет, как повод к возвращенью…
Но жду (быть может, к сожаленью) звонка…
Сама себя не понимаю –
Я даже по тебе скучаю…Иль нет?...
Пусть лучше будет многоточье…
Когда-нибудь, если захочешь,
Ты позвони мне даже ночью… Привет…
Вот твое лето…
Мне же – осень и всполохи алых рябин.
Там мое время,
Мое небо и сны без чужих половин…
Видишь – забыта когда-то
Печальная повесть из наших коротких имен.
Значит, идти по закатам
Нам в разные стороны разных времен.
Вот твое сердце…
Я задуваю свечу…
Вот мои крылья –
Я лечу без тебя…
Там мое небо… небо… небо…
Видишь – кружит по спирали
Индиговый ветер, нам новые пишет пути…
Значит, отныне едва ли
По линям жизни сумеем друг к другу прийти…
Вот твое имя…
Мне же – ночь и для осени десять причин.
Там моя нежность,
Моя память и всполохи алых рябин…
Видишь – серебряный август
Осколками неба вдруг выпал из рук моих…
Припев:
В дыханье дождя я слышу твое дыханье…
И сердце к тебе сорвется бескрыло…
Мне имя твоё – спасением в ожиданьи,
Ведь сердце мое совсем не остыло…
И не преодолеть земного притяженья
Тому, кто видит сны без продолженья…
Ты помнишь? Под луной ничто, увы, не вечно…
Лавстори на земле всегда конечны…
Листает календарь чужих признаний строки…
А нам до декабря – другие сроки…
Ты слышишь? Мы молчим… И лишь в движеньи ночи
Есть тысячи причин для многоточий…
Ночь рассыплет серединами снега теплый тальк…
Пахнет медом и малиною плавленый асфальт…
И на все четыре стороны по краям земли
Разнесут на крыльях вороны весть про смерть любви…
Бред… Полный бред! Мой далекий ночной кошмар…
В слове да слово нет – сатанинский дар…
Твоя ложь – лента длинная, половина тьмы…
Не зови меня по имени из моей тюрьмы…
Я для тебя в свое сердце закрою дверь,
И не лгать я тебе не смогу теперь…
Мои струны тянут нервами к солнцу душу прочь
К синим звездам через тернии – дальше только ночь…
Ночь рассыплет серединами снега теплый тальк…
Пахнет медом и малиною плавленый асфальт…
И на все четыре стороны каплями огня
Разнесут на крыльях вороны весть, что нет меня.
Краски с неба по стеклу слезами рассыпаются…
Нам с тобою за других придется ли покаяться?
Кадры черно-белые – там, в небе, светит желтая звезда…
Время утекает, как песок сквозь пальцы, в никуда…
Мы дойдем до солнца, только с солнцем мне не по пути…
Я останусь здесь одна, а ты, пожалуйста, лети…
Сказанное в вечность только в вечность превращается…
И слова к нам с болью не однажды возвращаются…
Я кого-то позову – он тихим эхом отзовется в пустоте…
Здесь вот только кто-то был, да только этот кто-то где?
Не было того, что будет, то, что было - не болит…
Ангел, потерявший крылья, в небо не взлетит…
Нам с тобою за других придется ли покаяться?
Виноватые глаза в землю опускаются
У того, кто приоткрыть мне небо не успел…
Были б крылья… полетел…
1 куплет:
Режет лучами солнце, режет закат на части.
Я открываю окна, я отпускаю счастье.
Тебя начать пытаюсь, как чистую страницу,
У неба да на краю в тебе не повториться
2 куплет:
Закат стеклом разбитым, миг ничего не значит...
Глаза, как малахиты - звездами не заплачут.
Тебя я не узнаю, да я и не пытаюсь -
У неба да на краю в облаке растворяюсь.
Звезды, рассыпав пылью, стану огнем рассветным.
Сказками сделав были, сгорю за краем света.
Режет лучами солнце, режет рассвет на части.
У неба а на краю я отпускаю счастье.
Припев:
Выйду я выйду, на облаке пойду по небу
И покажу, как смотрит луна на звезды, тебе
3 куплет:
Из облаков дорога вымощена прощеньем.
Прогулки в облаках сулят невозвращенье.
Снова тебя читаю, снова понять пытаюсь,
Но к тебе с края неба уже не возвращаюсь.
Припев:
Выйду я выйду, на облаке пойду по небу
И покажу, как смотрит луна на звезды, тебе
Припев:
Эй-хей! В Питере лето
Тает мятной конфетой.
Теплым солнцем согреты,
Топаем по Малой Садовой.
Эй-хей! И тили-тесто,
Ты жених, я невеста,
Нам направо на Невский
Выпускать голубей на Дворцовой.
Кем была я, кем ты не был – нам на картах не гадать.
Наш удел – в седьмое небо не на крыльях улетать.
Сложно-денежные квоты нам не действуют на пульс –
Мы в карманах носим ноты, ноты сладкие на вкус.
В сумме разности рифмуем, математика проста –
В полотне из поцелуев узелки считать до ста.
И не в масть пиковой даме поперек крапленый туз…
Лето в губы целовало… Лето сладкое на вкус.
Припев:
Эй-хей! В Питере дождик
Расцелует прохожих,
А потом будет тоже
Выпускать голубей на Дворцовой.
Эй-хей! И если нужно,
Ну и что, что простужен,
Ты с ним топай по лужам
К Невскому по Малой Садовой.
Тают памяти блики...
Слезы каплей вишнёвой...
Чьи-то померкшие лики...
Чьё-то замерзшее слово...
Сердце птицей стучится-
Бьётся в хрупкие стекла...
В ревности мне не случиться...
Нежность от боли промокла...
А я белым и синим небо, небо рисую.
Между реальным и мнимым не вспомнай мое имя в суе!!!
Белым-белым и черным крылья, крылья раскрашу,
Стану сном и, можеть быть, даже не растаю за горизонтом...
Ветви - сплетенные руки...
Вены дороги до рая...
Воздух - незримые звуки...
Дождь в закате сгорает...
Лица - неумные смайлы...
Ноты - бессмысленной вязью...
Мысли - закрытые файлы...
Истина смешана с грязью...
А я белым и синим небо, небо рисую.
Между реальным и мнимым не вспомнай мое имя в суе!!!
Белым-белым и черным крылья, крылья раскрашу,
Стану сном и, можеть быть, даже не растаю за горизонтом...
Ветер - не новое дело...
Звёзды светят влюбленно...
Время распастанным телом...
Чувства неопределенны...
Шаг в плюс бесконечность -
В Млечном пути без забвенья...
В ртуть превращается вечнось -
История поколений...
А я белым и синим небо, небо рисую.
Между реальным и мнимым не вспомнай мое имя в суе!!!
Белым-белым и черным крылья, крылья раскрашу,
Стану сном и, можеть быть, даже не растаю за горизонтом...
Сижу, стучу по кнопкам тупо…
Звонить тебе наверно глупо… Зачем?
Забыт букет, зубная щетка…
Я не нужна – я знаю четко… Совсем…
Хочу уснуть и не проснуться,
Как повод хоть на миг вернуться… Не верь…
Пойми - я девочка большая,
Мне ничего не обещали,
И чтобы больше не мешала – за дверь…
Да все – забыли… С днем рожденья,
Хоть ты не любишь поздравленья… В ответ
Пусть новый день твой будет светел,
Во всех делах – попутный ветер…Без бед…
Друзей хороших, добрых, верных…
Здоровья крепкого, наверно… Тепла…
Еще чего-то списком в строчку…
На том с тобой я ставлю точку…
Да, поцелуй за меня дочку… Ушла…
Ушла… Смешно… Стою под дверью…
Большая тетя в сказки верит… Пока…
Букет, как повод к возвращенью…
Но жду (быть может, к сожаленью) звонка…
Сама себя не понимаю –
Я даже по тебе скучаю…Иль нет?...
Пусть лучше будет многоточье…
Когда-нибудь, если захочешь,
Ты позвони мне даже ночью… Привет…
Было или не было - кто теперь напомнит нам?
Черное и белое - в минус неизбежности...
И сегодня, и вчера я пройду по головам
И забью стеклянный гвоздь в сердце своей нежности.
Черное и белое, как невидимый магнит...
Было или не было - тысячи возможностей...
Мое каменное тело на часы, секунды, дни
Режут прямо по живому золотые ножницы.
А потом я вернусь с неба -
За окном выпаду белым снегом,
Когда в город придет ледяная вечность...
Выходи из дома ко мне навстречу.
Я вернусь не на других похожей,
Стану взгядом случайным в толпе прохожих.
Я приду предвестницей нашего лета -
Ангел с крыльями черного цвета.
Однажды в своем невозвращенье
Заблужусь нечаяно в облаках...
Забывай меня - я очень хочу растаять
Легким шепотом снов на твоих губах...
Напиши обо мне стихов ворох
И сожги листы, и развей пепел...
Лишь когда не станет меня - ты поверишь
В недосягаемость синего неба...
А потом я вернусь с неба -
За окном выпаду белым снегом,
Когда в город придет ледяная вечность...
Выходи из дома ко мне навстречу.
Я вернусь не на других похожей,
Стану взгядом случайным в толпе прохожих.
Я приду предвестницей нашего лета -
Ангел с крыльями черного цвета.
А однажды меня не станет...
Все случится по осени - я уйду первой...
Береги себя... Не провожай до двери -
Я уйду по законам твоей нелепой веры...
Ты не верь в мой уход и кури на кухне...
Ведь любовь твоя - это только небыль
Не понимай меня... Мне стала доступной
Лишь недосягаемость синего неба...
А потом я вернусь с неба -
За окном выпаду белым снегом,
Когда в город придет ледяная вечность...
Выходи из дома ко мне навстречу.
Я вернусь не на других похожей,
Стану взгядом случайным в толпе прохожих.
Я приду предвестницей нашего лета -
Ангел с крыльями черного цвета.
Но однажды меня не станет... Совсем...
Девять капель абсента - шаг по лунной дорожке...
Все мои девять жизней - на картинах Дали...
Для однажды любимых я - Зеленая Кошка...
Для однажды не близких - растаю в дали.
Девять капель абсента - горький запах полыни...
В тридесятую полночь меня время зовет.
Для однажды любимых - нелюбима отныне...
Для однажды солгавших - растаю, как лед.
Девять капель абсента, ледяных и горячих,
Обжигают мне пальцы, и кричи не кричи -
Для однажды любимых я хоть что-то да значу.
Для однажды предавших - растаю в ночи.
Там, где сон сыплет звезды мельхиоровой крошкой,
Там где все девять жизней - все сама по себе,
Улыбнусь и растаю я Зеленою Кошкой
Где-то рядом с луной в фиолетовой мгле.
Беги по краю неба – я руки в руке держать не стану…
Я буду солнцем где-то вдалеке земным и странным…
Я нарисую сердце на песке – ты утечешь сквозь пальцы…
Беги по краю неба, чтобы на земле со мной остаться…
Беги…Чтобы вернуться… Беги…
Закрой глаза и слушай ветер – снимет он с души остуду…
Уйдет плохое словно сон - я не предам и не забуду…
Я нарисую сердце на песке, а рядом с ним второе…
Люби меня до крика – нас под небесами только двое…
Люби… И слушай ветер… Люби…
Закрой глаза и слушай ветер в голове, когда бессонно…
Все прошло, и для Ассоли что теперь такое вечность?
Целомудрие и верность утонули в синем море...
Уподобившись бродячей похотливой суке течной,
Всем Ассоль теперь доступна за четыре луидора.
И закончится легенда - Грей уйдет к другому порту...
Смерть - грошовая подачка и не стоит ни сантима...
И отдаст Ассоль на откуп жизнь свою морскому черту -
Не спасут любовь сто ярдов ярко-алого сатина.
Проскулит над морем скрипка, заскрипит, ломая звуки.
И не больше и не меньше, и не раньше и не позже
Все зальют ямайским ромом память о дешевой шлюхе,
И взметнется алый парус, а над ним - Веселый Роджер!
____________________________________________________________
Питер вновь удивил – не по-зимнему вдруг потеплел
И под утро уснул на груди заблудившейся осени...
Подоконник и кофе... У счастья земного предел –
В точке пересеченья сердец, что в пространстве разбросаны...
Василий Тюренков "Очень рано замерзла Нева..."
http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/40528/
Мне не спится ночами… И многоэтажная муть
Рвет моих полуснов золотых паутинные линии…
Мне б в нью-йоркские осени прямо с размаху шагнуть
С подоконника в Питере… Их оголтелость предзимнюю,
Иллюзорность тепла, словно чай, допивать по глоткам,
Выплетать из волос новых дней невесомые ниточки,
И медовые тайны тихонько шептать облакам,
И касаться луны, лишь слегка приподнявшись на цыпочки…
А потом уходить по Марата в свои декабри…
Недопетым мотивом в глазах утонуть океановых…
В никуда – с перекрестка Просвета и Кристофер стрит…
И звездой загореться простою, земною и странною,
Чтоб рассыпаться листьями, искрами, тысячей снов,
Разноцветьем бессониц, цветами, словами, вселенными…
Отсчитав от Нью-Йорка до Питера восемь шагов
Заглянуть в твое время… Отчаянно, самозабвенно и
Бесконечно летать… А остатки хрустальной зари
Раскрошить голубям… И снежинки цветными монетами
Разменяв на улыбки, до капельки все раздарить…
И со Стрелки – маршруткой в Крестовский и до Манхэттена.
И стоять на мостах над надолго уснувшей Невой,
И неоновым светом пролить недосказанность в строчки,
И заслушаться вдруг акварельной небес синевой,
И свести параллели двух душ в обозначенной точке
Новых координат и пока неизвестных стихий…
И по розе ветров расписать круговерть неизбежности,
Ночь и память, мгновения, мысли, стихи…
И вязать узелки в полотне малахитовой нежности…
________________________________________________________
Мне не спится ночами – я жду почему-то чудес,
Согревая ладони и сны бергамотовым чаем…
И однажды прорвется сквозь зимний сумбур SMS
По-осеннему нежное «помню, целую, скучаю»…
Василий Тюренков "Снег был только статистом"
http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/39843/
Осень в ночь унеслась, лишь шепнула «прощай» на бегу.
И зависла луна в шелке звездном, как долька лимонная.
Старый двор за окном, мысли, улица тонут в снегу,
И рябина грустит полупьяная и полусонная…
Питер… Он все такой же… Давно не разводят мосты…
Небо пледом тяжелым лежит над озябшими крышами,
Металлический воздух над Адмиралтейством застыл,
И неоновым льдом по фасадам забвение вышито…
Здесь зима, по ночам в шарф измученный пряча плечо,
Старой девой седой непростой петербургской породы
Смотрит в темные окна, целует в лицо горячо,
И в зависимость ставит любовь от капризов природы…
Здесь, едва уловим, бродит в воздухе запах зари,
У залива теряет рассвет обручальные кольца…
И качают снежинки в ладонях-лучах фонари –
Молчаливые вестники вновь не пришедшего солнца…
Здесь запуталось время среди часовых поясов,
Здесь кружит и кружит новых дней полоумная замять,
Сны сбываются с разницей в восемь не летних часов,
И мгновенья хранят отражений хрустальную память…
__________________________________________________
Электронное эхо посланий с пометкою «new»
Всколыхнет пустоту, запульсирует в венах тревожно…
Перекресток Гражданки с далекой Гринпойнт авеню
Нереален в проекте, но потенциально возможен…
[i]
В моем Питере ветер завыл, словно раненный бес…
Мне опять умирать от потери искомого смысла
В моем Питере ветер листает бумажные числа
Старых календарей в ожидании новых чудес…
В моем Питере время все так же качает мосты…
Я опять ошибусь, обожгусь, озверею, остыну…
В моем Питере время – холодное лезвие в спину
Без надежд и без истин, что небезусловно просты…
В моем Питере осень в чужих утонула слезах…
Я опять вижу сны не цветные и с запахом тлена…
Вдоль запястья мой Питер отчаянно режет мне вены –
В моем Питере счастье забыло вернуться назад…
Лен, а сшей еще одну берегиню…
Мне тепло от них - твоих кукол…
И у каждой будет свой угол…
А я даже в них поверю отныне…
Развяжу им рукава – руки…
Не везет мне на хозяина в доме…
И душа моя давно – в коме
То ль с тоски, а то ли просто от скуки…
Не пишу стихов – вышиваю
Мелким крестиком то ночь, то дорогу…
И меня до моего бога
То ли возраст, то ль грехи не пускают…
Я ведь, Лена, не умею молиться –
Ни полслова, да же наш Отче…
Мне, наверно, помереть проще,
Или с горя взять и просто напиться…
Да, я знаю, что я сильная, знаю…
Переплачу да и все сдюжу…
Только вот проклятая стужа
Держит за сердце да не отпускает…
А оно, проклятое, стынет…
Разлетается от боли на части…
Лена-Леночка, к теплу и на счастье
Сшей, пожалуйста, еще берегиню…
Хотите, граждане, окрошки? Или нет, скорее, винегретику не желаете? Жара все-таки. Не желаете? И правильно – дюже невкусный винегретик получился из слов и букв. Так и тянет на падонковские фразы типа «многа букаф – ни асилил», «афтар убей себя ап стену», «ф топку» и т.д. и т.п. Вы спросите: о чем это я? Да о стишке, что у меня в рецензиях завалялся. Раньше все времени не находилось разобрать, а сейчас вот выдалась минутка, я и начала с самой первой. Итак, начнем-с препарирование стишка на предмет консервантов, красителей и прочей несвежести.
Меня уже одно название насторожило «Перепутались слова в круговерти фраз» и такое многозначительное многоточие за ним. «Ух тЛи раза» - подумала я и пошла рецензию писать. Кто ж знал, что слова и мысли у автора так стопудово перепутались? Но скорее всего причина во мне циничной, неромантичной, непримиримой критиканке – где уж нам уж выйти замуж? Остается лишь кусать локти от того, что никогда в жизни не сможешь создать столь шедевральный труд.
Наверное дело точно во мне, ибо с первого раза я так и не сумела воткнуться в то, что именно хотел сказать автор. Ни асилила на фик! Читала раза четыре – только на пятый до меня дошло, что это любовная лирика, переполненная красотой чувств, нежностью и страданиями одинокого сердца. (Ужжжос *далее нецензурно*)
Теперь по строфам:
1.Перепутались слова в круговерти фраз,
Разум с сердцем ввязались в атаку,
Может лучше смолчать… Не сейчас,
Начинать нам словесную драку.
То, что слова перепутались – это сразу видно. Тут не только слова перепутаться могут, но и крыша может отклеиться от такой закрученной сюжетной линии. Ну, допустим, первая строка меня условно устраивает. Хотя мне с трудом представляется подобный образный ряд – прям вакуумная центрифуга с заряженными электронами, броуновское движение слов, и так на протяжении всего произведения. На строчке, где «разум с сердцем ввязались в атаку» у меня случилась истерика. Насколько помню я, и насколько с точки зрения русского языка верно, ввязаться можно в драку или в бой, а в атаку можно только пойти. Исходя из общего содержания произведения, можно догадаться о том, что сердце и разум лирической героини вступили в некое противоречие. Так часто бывает у несчастных влюбленных – химические и электрические реакции в коре головного мозга не совпадают у них что ли. Но анатомия для нас не суть важна в данный момент. Я хочу сказать, что никакой логической связи в общей канве озвученной строфы, да и в произведении в целом, я не увидела. Насчет «может лучше смолчать» я сразу и полностью согласилась, но автора понесло. (Поставила с видом училки-зануды жирную красную запятую после слова «может»). «Словесная драка» меня тоже поставила в тупик. Так и не смогла я представить, как словами можно по мордасам надавать. Словесная перепалка – да, такое словосочетание мне знакомо, как обозначение ссоры без мордобоя, а вот словесная драка, вот хоть убей меня бог лаптем, мне не представляется. Едем дальше.
2. Мысли сбились в одну и болит голова,
Боже! Хочется просто не верить…
То, что ты не со мной и опять я одна,
И не чем эту боль не измерить…
Мою боль по поводу издевательства над русским языком в отчаянно высокой концентрации на восемь строк и всего пятьдесят слов действительно ничем не измерить. В первой строке мы имеем сложносочиненное предложение с двумя действиями (мысли сбились и голова болит) в отношении двух разных существительных, а, следовательно, оба составляющих простых предложения разделяем запятой. Для тех, кто не понял – ставим запятую после слова «одну». Это элементарное правило русского языка, знакомое нам всем еще с начальной школы. Видимо, мимо автора оно случайно проскочило. Начиная со второй строки, со знаками препинания просто кошмар какой-то творится. К чему там поставлено многоточие, когда действие все-таки еще продолжается? Лексика хромает на обе ноги и плачет горькими слезами. Нельзя говорит «верить…то», правильно верить во что-то или чему-то, то есть «верить в» или просто верить наконец. «Ты не со мной и опять я одна» масло масляное. Хотя условно допустимо, опять же. «Верить-измерить» глагольная и очень кривая рифма. Откуда «эта боль» взялась и причина ее происхождения тоже непонятны в корне.
3. И опять я стою у последней черты,
Собираю осколки разбитой надежды,
Я их склею, в одну соберу, а мечты
Они будут сбываться как прежде?
Тут я бы хотела отвлечься и сказать то, о чем забыла сказать сразу. Автор стиша очень сильно не дружит не только с грамматикой, лексикой и орфографией, но и с размером, и ритмом, и еще много с чем, к слову сказать. Опять куда-то ускакала логика, отвалилась на фиг. Потому увязать по смыслу и содержанию третью строфу с предыдущими двумя достаточно проблематично. Последняя черта, осколки разбитой надежды появились ниоткуда и исчезли в никуда. Правда, уже на какой-то фиг склеенными лирической героиней. У меня вскочил вопрос: чем она их клеила? И вообще, почему в стише все каждый раз строится по принципу «да здравствует все в кучу!»? Сначала мысли стадом сбились в одну (очуметь – какой силы образный ряд!), потом осколки состадились, и т.д. и т.п. И вообще, мне всегда казалось что осколок – это существительное мужского рода, как тогда, позвольте спросить, несколько осколков можно «собрать в одну»? Одну что? Черту, мечту, надежду, черти что?
4. Мне мой разум кричит: «Ты не тот!»
Мое сердце с ним спорит: «Ты нужен!»
Наш непрочный союз нам беду принесет?
Или ты, в самом деле, мне сужен…
Собралась я, было, порадоваться, ибо нашла, наконец, один положительный момент – правильно оформленную прямую речь. Но подумала и передумала. Ибо две последние строки не поддаются критике вообще. Откуда там взялся «непрочный союз» когда ранее почти русским языком было сказано, что «ты не со мной, я одна»? И вот этот странный глагол «сужен». Кто бедного дядьку взял и сузил? Чего он, дурак, стоял и не сбежал пока его плющило? Если мелся в виду суженный, то судьбою лирическое героине он мог быть предназначен. Очуметь можно с такой литературой, друзья мои!
5. Ну, а впрочем, неважно, какою судьбой
Предначертан ты мне в самом деле,
Я люблю тебя! Веришь? Только с тобой
Я хочу разделить все победы и беды!
Ну, про логику я уже высказывала свое мнение – её тут ровно ноль. А вот теперь мне хотелось бы знать, куда делась рифма? Налево ушла? А потом чисто женский интерес – какому мужику понравится беды чужие пополам делить? Вот именно, никакому – так что лирическая героиня с разделом такого имущества погорячилась. Но это так отступление к чисто житейскому. С орфографией, ритмом, размером опять полный швах – я повторяюсь уже не в первый раз.
6. И, наконец, финал. Слава богу – добрались!
Я готова тонуть в твоем омуте глаз,
За тебя со всем миром бросаться в атаку,
Так, что лучше смолчать… Не сейчас,
Начинать нам словесную драку.
Концовка, равно, как и все стихотворение в целом, произвели на меня удручающее впечатление. Во-первых, концовкой назвать последнюю строфу сложно, даже с большой натяжкой не получится. Сделано все, что называется на отцепись. Кроме того, при полном отсутствии логики так и непонятно, к чему вообще все написанное создано автором, да ещё и обнародовано? «Тонуть в твоем омуте глаз» - моя твоя не понимает – наверное, все-таки «тонуть в омуте твоих глаз»? Можно к глазам присобачить прилагательное какое-нибудь, например синих, бездонных, теплых (какие там еще глаза бывают?).
Резюмируя все выше перечисленное, могу сказать только одно – пациент скорее мертв, чем жив. На сайте другие рецензенты поимели возможность рецензировать стихи автора Марии, и думаю, они будут солидарны со мной. Автору с поэзией нужно завязывать раз и навсегда. Такая форма графомании неизлечима в принципе. И от произведения к произведению прогресс не наблюдается. Автор регрессирует, и это утверждение абсолютно. А потому я оставлю за собой право отказать Марии в рецензировании других произведений, на которые мне ею оставлена заявка.
За сим прощаюсь с Вами, с теплом, Зеленая Кошка.
Как и обещала, направляю рецензию на прочитанные тексты. Сразу оговорюсь, рецензент я жестокий и беспощадный, поэтому сразу прошу прощения за, возможно, обидные для Вас в чем-то высказывания. Но, однако, мысли свои высказываю честно и без прикрас, потому как считаю нужным сказать все, что думаю. Принимать мою критику или не принимать, это уже Ваш выбор и навязывать свою позицию я ни в коем случае не буду. Всем свойственно ошибаться, я так же не гарантирую, что мое мнение не субъективно.
Я прочла все произведения, выложенные Галей на Стихиру, и, скорее всего, будет правильнее, если я скажу о каждом в отдельности. Не могу не принять во внимание Галино филологическое (со слов Лены) образование – этот факт, как я думаю, играет не маловажную роль.
К сожалению, при сохранении произведений я не сохранила их названий, потому буду называть их по первым строкам или на память, сохраняя Ваши авторские права на орфографические и грамматические ошибки.
Итак, начнем.
1. Кажется, эта вещь называлась «Душа» и попалась мне дважды с указанием разных дат его написания (я посчитала, что более поздний вариант – это новая редакция стихо, однако разницы никакой не увидела).
Было так душно, и сразу - прохлада:
Небо задумчиво всплакнуло душой.
Как же для счастья немного надо -
После зноя - спустился покой.
Абсолютно банальный образный ряд, состоящий в основном из поэтических штампов, как будто взятых из словарика начинающего графомана. К слову сказать, череда штампованных, скучных и неинтересных образов канвой тянется через все произведение в целом. Сделали болванку, макнули в чернила и шлепнули на бумагу каждый катрен.
Было душно, и вдруг, откуда ни возьмись, прохлада. Не понятно, от чего вдруг стало прохладно – от того, что переменились времена года? Или село солнце, спала жара? Или кто-то включил кондиционер? Можно надумать массу предположений, исходя из подобных строк. Это я к тому, что в каждой цепочке каждое звено должно быть логическим продолжением другого. К логике, точнее к ее отсутствию, я еще вернусь. Далее, после того как стало прохладно, небо вдруг очухалось, что-то вспомнило и всплакнуло душой. Ему что ли стало грустно от того, что случилась выше упомянутая прохлада, или всплакнуло оно просто от того, что задумалось? Если углубиться в стеб, как делают многие критики, можно сделать вывод о том, что автор хотел сказать – думать вредно, от этого плачут. Продолжать не буду, так как действительно могу свернуть в сторону стеба. А потом было счастье, которого надо совсем не много, только вот кому, опять не понятно: автору, небу, прохладе или духоте? И сразу за счастьем и первострочным зноем наступил полный покой.
А вот теперь я вернусь к абсолютному отсутствию логики потому, что начинается второй катрен, в котором
Покрывалом надежды укутал,
В зыбком воздухе доносилась речь,
Мысли полночные спутал:
Тело томилось, хотелось прилечь.
Вот тут начинается самое интересное. Понять, кто кого и каким покрывалом укутал вообще не возможно. Дальше – больше: донеслась чья-то речь, (которая вроде бы как, если я не брежу, женского рода), и СПУТАЛ (!) чьи-то полночные мысли, от всего этого чье-то бренное тело истомилось, и кому-то (видимо самому телу или тому, кто рядом был) захотелось прилечь. Я очень долго пыталась посмотреть на эту странную импрессионистскую картину с точки зрения Ваших эмоций и понять, что же именно Вы хотели этим сказать. Моя попытка успехом не увенчалась.
Я постаралась увязать по логике второй катрен с первым, а затем с третьим. Я честно пыталась это сделать, и у меня не получилось. Как человек в силу профессии и в силу некоторой приземленности подверженный огромному влиянию логичности происходящего, увидеть хоть какие-то проблески логики в Ваших стихах, не только в этом, но и в других произведениях, мною изученных, я не сумела.
Не думаю, что разбирать далее это стихо по каждому катрену, имеет смысл. В общем, создается впечатление, что перед тобой на столе лежит тарелка с винегретом из недодуманных мыслей и недоделанных образов, наскоро слепленных под девизом: «Да здравствует все в кучу!», и приправленных абсолютным отсутствием умения писать. Пожалуй, я бы поопасалась кушать сие блюдо, а тем более предлагать его еще кому-то. Вкратце отмечу еще кое-что и, пожалуй, перейду к следующему произведению.
Очень меня тронуло за душу неожиданное появление путника, которого разъедала желчь. Сделала вывод - бедный Ваш путник видимо был болен циррозом печени. Люди с таким заболеванием постоянно испытывают жажду, и вполне логичным был приход путника к реке. Каково же было мое удивление, когда далее я прочла, что река замерзла, наплевав на собственную ртуть. Тут у меня из Ваших слов родился следующий вывод, бедный путник попал на территорию, где не так давно случилась ужасная экологическая катастрофа. Однако мне не совсем понятно – там из-за ядерного взрыва все так перевернулось с ног на голову? Было душно и вдруг похолодало так, что замерзла даже ртуть, которая по сути своей (мы все это знаем из школьного курса химии) мерзнуть не может, а имеет только жидкое и газообразное состояние. В общем стихо кишит подобными картинками, достойными Сальвадора Дали, он на подобные вещи был большой затейник, но стоит помнить, что инструментом его самовыражения были кисть и краски, а у Вас в руках перо и Вы филолог - как суть, мастер слова. К сожалению, мастерства Вам очень и очень не хватает.
И последнее замечание. Это вот что за белиберда?
Было так душно, и сразу - прохлада:
Душу теснили горечь и соль.
Может быть, это пережить и надо,
Чтобы понять, что вместе с прощеньем сопутствует боль.
Если с духотой и прохладой мы более или менее разобрались, а с горечью и солью в душе все относительно понятно (см. словарь начинающего графомана), и даже с тем, что все ЭТО надо иногда переживать, хотя бы время от времени (надеюсь, я правильно уловила Ваши мысли), то вот строчка, где приходишь к пониманию того, что вместе с прощеньем сопутствует боль, не поддается никакой критике. Если начать мыслить логически, то, наверное, Вы хотели сказать, что прощению всегда сопутствует боль, причиненная кем-либо в прошлом. В этом случае с точки зрения правильного написания в русском языке этой строки прощение будет недостающим существительным, которому и сопутствует боль: Чтобы понять, что прощению сопутствует боль – как минимум. Если же, в Вашем понимании боль и прощение сопутствуют чему-то еще (душе, например, или скажем настроению), о чем вы не сказали, то эта самая строка в том варианте, в котором я его вижу, как Ваш читатель, позволяет мне сделать вывод о полной безграмотности автора, а данный образ прибавить ко всем остальным и всю их совокупность воспринимать, как полнейшую ахинею.
Хочу еще отметить, что данное произведение представлено на сайте, как авторская песня. Элементарная математика – тринадцать катренов, не блещущих особым смыслом. Где вы видели такие длинные песни? Вы же не узбекский акын! Не берусь судить о музыке – не могу рассуждать о том, чего не слышу. Но опять же со слов все той же Лены знаю, что у Вас имеется так же достаточно серьезное музыкальное образование. Объясните пожалуйста, какая музыка выдержит подобный текст, или же текст к ней прилагается постольку, поскольку все в совокупности называется песней? Мне бы очень хотелось уловить направление Ваших мыслей.
Кроме того, музыкальное произведение по сути своей предполагает наличие определенного ритма, к которому должно быть привязано звучание, как музыкальных инструментов, так и вокала, грубо говоря, такого же инструмента, который озвучивает текст. Стихо Ваше, на мой взгляд, не имеет как смысла, так не имеет и ритма, про размер я вообще молчу. Если предположить, что мелодический ряд к нему все-таки присутствует, то я бы предположила, что музыка в данном случае должна нести настолько сильную эмоциональную нагрузку, чтобы абсолютно отвлекать слушателя от осмысления текста. Насколько я могу предполагать, судя по содержанию стихо, музыка Ваша должна быть приближена к роковому звучанию. В этом случае рассчитывать на то что «пипл схавает» не приходится – это не попсня в виде группы Шпильки, Сливки, Стрелки и прочих дерьмушек, текущих народу в уши в теле - и радиоэфире. В качестве примера, на который следовало бы равняться во всех отношениях, в том числе и в качественном написании текстов, и в звучании, и в образности, и в мелодических рядах, могу привести Вам в первую очередь Юрия Шевчука. А в плане текстов посоветовала бы, скажем, наших современников Высоцкого, Окуджаву, Розенбаума, Арбенину, Рубальскую. Вы публикуетесь на Стихире, Найдите в списке авторов Андрея Широглазова и Ольгу Родионову. Это лишь малая доля того, что действительно стоит почитать. Ну и, конечно же, классиков-классиков-классиков.
2. Признаюсь честно, еще где-то в середине первого стихо мне хотелось уснуть. А вот читая это, я с большим трудом сдерживаюсь от вполне оправданной, но очень злой иронии. И эта самая ирония почти перевешивает мою объективность. Они, как детки на качелях, туда-сюда качаются. Читаю, и испытываю огромное желание разнести своей критикой автора на молекулы и атомы. Обещаю постараться этого не делать.
Объясните пожалуйста, может быть я чего-то не понимаю, зачем выкладывать свои стихи на сайт дважды, если текст один и тот же, без поправок и редакции. Для количества? Любой мало-мальски опытный критик скажет Вам однозначно, что лучше все-таки качество. Будем считать, что Вы предложили два варианта – один песенный, другой стихотворный, иначе я не успокоюсь и все-таки начну злобствовать. Хотя, я бы поспорила и в этом плане. Может я на старости лет, в свои двадцать семь, тронулась умом, но я и в своей глубокой молодости, в тринадцать, например, точно была уверена, что вариант песенный и стихотворный есть две большие разницы, даже если это один и тот же текст. Моя первая книга вышла, когда мне было пятнадцать, и там прямо было указано, где стихи, а где песни, вытекающие из этих самых стихов. Я не самый яркий пример, но практически все авторы, в любой редакции публикуются именно так. Это я так, довожу до Вашего сведения. Вспомните хотя бы «Юнону и Авось» - Ты меня на рассвете разбудишь. Начальный текст у Вознесенского для песни был слишком длинным. И в одной из постановок (к сожалению, не могу сказать, в петербургской или московской – старческий склероз, знаете ли) как песня он прозвучал в несколько сокращенном варианте.
Ну, перейду все-таки к Вашему тексту. Начнем с образных рядов, как обычно. Нового ничего от меня не ждите – винегрет, он и в Африке винегрет. А когда он еще и не вкусный – тогда суду все ясно. Образный ряд, именно ряд как таковой, логически выстроенный, осмысленный и отточенный у Вас отсутствует напрочь. Вы как-то даже не ставите перед собой задачу донести до читателя свои мысли, чувства и образы. Как узбек – на что смотрю, о том я и пою. А будет ли это понятно кому-то кроме Вас любимой – это дело десятое? Даже мне, девушке, съевшей на поэзии и прозе хоть маленькую, но собачку, вообще ничего не ясно. От подобной мистики, великие классики русской литературы Гоголь и Булгаков, в гробу бы перевернулись. Думаю, в такой интерпретации подобные заморочки со стилем, им не приходили даже в шизофреническом бреду.
Большие, если не сказать огромные, проблемы у Вас с изображением лирических героев. Вот в этом стихо, да и не только в этом, абсолютно не понятно, о ком все-таки идет речь. О Вас, как о героине собственных мыслей; о Вашем возлюбленном, который уезжает далеко и навсегда; просто об абстрактном герое в поезде, где остановилась жизнь, или который идет-бредет-скользит вверх по «грани крыши» (где вы видели у крыши грани – она не куб и не параллелограмм и не стакан, в конце концов?); ну и, наконец – может быть речь идет о времени, в том понимании, в котором время представляется нам как кусочек настоящего или вечности, усыпанной прахом прошлого… Я поставила многоточие, потому как могу продолжать выстраивать Вашу не совсем понятную мне образность до бесконечности. Хотя на мой довольно критичный взгляд стоило бы поставить примерно сотню жирных знаков вопроса.
Капает, капает, капает, капает дождь.
Падает, падает, падает, падает снег.
Вот это вообще неоправданный рефрен, который не аккуратно приколотили ржавым гвоздем к общей картине. Я прекрасно понимаю, что снег с дожем вполне реальное природное явление, особенно в Петербурге, однако же, не могу понять каким таким местом оно соотносится с общим смыслом происходящего в вашем стихо. Хотя и смысла особого, в целом, я тоже не вижу.
Солнца огромного хватить на всех,
А звездное небо только для тех -
Кто не спит в темноте.
Можно про эти строки я просто помолчу, дабы не оскорбить Вас в лучших чувствах? За душу трогает, но только те ее струны, которые ведут меня по дороге к критиканскому стебу, а это ни есть гуд.
Капает, капает, капает, капает дождь.
Падает, падает, падает, падает снег.
Ветер - проказник последние листья с деревьев сорвешь
И за собою в дорогу пестрый ковер унесешь
Вместе со мной.
Тут напутано со временем. Дождь капает, и снег падает в настоящем, а ветер и Вы, как лирическая героиня и, видимо, насколько я это понимаю ветру давняя подруга или на худой конец просто хорошая знакомая, рвете листья и тащите куда-то ковер в будущем. А читатель в это время прибывает в полном чувственном раздрае, не совсем улавливая, что же все-таки происходит в данный момент Вашего времени.
И за собою в дорогу пестрый ковер унесешь
Вместе со мной.
Вы, наверное, обсмотрелись «Кавказской пленницы». Получается, что Вы с ветром не только во времени потерялись, но и выбрали не совсем понятный способ перетаскивания с места на место пестрого ковра – то ли вы его, как юные ленинцы, на плечах несли, то ли это ветер, вас в ковер завернул и куда-то в уголок поволок. Жуткая образная какофония.
Ну и, наконец, большим откровением для меня стала Ваша практически полная безграмотность. Не гоже образованному человеку, тем более филологу (хотя думается мне, наличие филологического образования ни есть показатель таланта и образованности), писать элементарные слова с такими чудовищными ошибками.
Пирон остался где-то, где-то позади…
И где-то позади осталось впустую потраченное на учебу время. Как в песне у Пугачевой: «Даром преподаватели силы со мною тратили. Даром со мною мучился самый искусный маг!».
На этой печальной ноте считаю нужным закончить свои измышления и перейти к следующему произведению.
Хотя, пожалуй нет. У меня просто больше нет сил читать все ЭТО. Даже не знаю можно ли это поэзией назвать. Я очень не хочу Вас обидеть, но тратить свое очень драгоценное время на подобную «поэзию», не сказать бы хуже и не ругнуться бы самыми последними матюгами, просто не буду.
Честно пытаясь пойти, как по ступеням, по всем Вашим произведения, я в самом начале своего пути думала, что способна еще раз осмыслить все прочитанное, и могу увидеть то, что возможно Вы хотели сказать. Оказалось, я не Господь Бог, и, к великому моему сожалению, не всесильна.
Если откровенно, то мое мнение таково. Вам, Галя, с поэзией нужно завязывать раз и навсегда. А то, что вы имели смелость выложить на Стихиру, спрятать и более никому не показывать, а еще лучше вообще забыть. Материал однозначно бросовый. Честное слово – писать с таким потрясающим рвением откровенную, мягко говоря, чушь мне бы было, по крайней мере стыдно. Собственно, я вот сейчас сижу перед монитором и стыжусь. За Вас.
Я даже думаю, что саму Стихиру вы выбрали тоже не случайно – в сайте более семидесяти тысяч (!) авторов, среди которых действительно талантливых не более двух десятков, затеряться просто, вот Вы и затерялись. Я прочла рецензии, из всех целых четырех нашелся только один здравомыслящий человек, который указал Вам на все ошибки и собственно ярко выраженное графоманство. Остальные авторы такие же писаки, как и Вы. Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку (если Вы не в курсе – это не я, это Крылов).
Под жутким сомнением у меня находится и Ваше филологическое образование, принадлежность к русскоязычным авторам, да и вообще Ваша образованность. У меня очень своеобразное отношение к филологии, как таковой, и как к науке. Наука эта мертва уже как минимум лет пятнадцать. Однако же я не могу не признать тот факт, что люди, закончившие даже первый курс филфака, не могут допускать столь чудовищно неграмотных оборотов речи, тафталогий и прочей гадости, коверкать великий и могучий с таким остервенением, с каким это делаете Вы и подобные вам «пииты», пишущие хвалебные комментарии к Вашей писанине.
Заметила так же, что замахнулись Вы и на детскую поэзию. Боже упаси мою пятилетнюю дочь взять в руки листочек, а уж тем более, книгу (прости Господи) с такими вот стихами для детей. Если Вы не в курсе, позвольте пояснить, что мышление ребенка радикально отличается от мышления взрослого человека. Вернемся все к тем же пресловутым образным рядам, которыми Вы пренебрегаете. Маленькому человечку не суждено понять ваших философий – когда в начале стихо скакал зайчик с пятнышком на брюшке, а потом какая-то перезрелая тетенька двадцати девяти лет собрала смычок и скрипку в корзинку (за что Вы так с несчастным интрументом?!), и на зло слезам, собрав эти самые слезы-сопли-слюни в кулачок, пошла своим путем (счастливого ей пути и флаг в руки). Рифмы для детей должны быть простыми и доступными для восприятия ребенка. Видимо Вы в детстве не читали хороших книжек. Так может быть во взрослом возрасте дойдут у вас руки до Агнии Барто, Маршака, Жидкова, Николая Носова (представьте себе, он кроме Незнайки еще и стихи писал для детей), и Вы, наконец, поймете, что такие «произведения», как Ваши от детей нужно прятать. Или поступить с ними, как поступали пожарные и власти в книге Рея Бредбери «451 градус по Фаренгейту» - ПРОСТО СЖИГАТЬ (есть небольшая разница – там сжигали великолепные книги)!
Говорить о содержании Ваших стихов, а уж тем более о том, какой смысл их вообще писать второй раз я не буду, дабы не повторяться.
В целом впечатление, что человек сидит и просто бредит, а потом записывает этот бред. Сказать, что безвкусно, бездарно, безграмотно (и еще много эпитетов с приставкой без) – значит, ничего не сказать. Вы не поленились поставить даты написания своих вещей – за десять лет ни малейшего движения к улучшению техники. Приведу себя, как самый близкий пример, мне тоже пишут разные рецензии, и поверьте, то, что сейчас пишу я, по сравнению с теми отзывами, просто елей в Ваши уши. Все пятнадцать лет моего стихоплетства – это пятнадцать больших разниц, причем пятнадцатая в сто тысяч раз качественнее первой. У Вас же за более, чем десять лет, никакой тенденции к развитию. Такое ощущение, что читаешь один текст, где через несколько катренов просто так поставлены даты.
Самые невинные вещи в Ваших текстах это описки, пренебрежительное отношение к знакам препинания, отсутствие рифм, использование отглагольных рифм (их присутствие простительно в детской поэзии, но никак ни в серьезной лирике) и просторечных выражений, где Вы умудряетесь сделать кучу ошибок даже в элементарных словах, отсутствие смысла, логики и ритмической основы стихо. Мне продолжать дальше или Вы уже успели обидеться?
Авторские песни – вообще отдельный разговор. Акыны отдыхают, им в страшных снах не грезилось петь такие длиннющие песни. И даже акыны – в большинстве своем неграмотные люди, вкладывают в свои песни больше смысла, больше образности, эмоций и жизнеспособности. А вы, между прочим, претендуете на звание серьезного лирика. Мой Вам совет, если музыка у Вас действительно получается гениально – пишите лучше музыку, а тексты на нее пусть создает кто-то другой, у кого это получается лучше, чем у Вас. Выходить на сцену с таким материалом равноценно выставлению на всеобщее обозрение своей голой задницы. Оставьте сию стезю силиконовым блондинкам, с перепорченными перекисью мозгами – им простительно, они от рождения обижены природой.
Не могу сказать, что напишет в своих отзывах на Ваши стихо ктото другой. Но думаю, в принципе, в некотором смысле мы придем к общему знаменателю. Если обидела Вас, простите меня за то, что говорю правду всю, как она есть. Зная себя, могу сказать – я старалась быть предельно вежливой и корректной, ну и, конечно же, максимально объективной.
С приходом к нам Елены, сразу было понятно, зачем человек пришел – не первый раз мы вроде замужем. Сватали нас уже не раз подобным образом. Интересно, предлагая Ваши тексты, и имея возможность ознакомиться с нашей работой, как с текстами так и музыкой, о чем Лена думала и где в этот момент находился ее здравый смысл? Её талант и опыт, вне сомнений. Вас же, мне просто воспитание не позволяет послать далеко и глубоко туда, откуда родятся дети, и только из уважения к ней.
Далее продолжать не вижу смысла. За сим прощаюсь с Вами.
С уважением Екатерина.
http://lib.rin.ru/doc/i/187263p.html
Здравствуйте, уважаемый Титан.
Для начала - с праздниками Вас и наилучшие пожелания в Новом году. Благодарю за обращение с рецензией именно ко мне. Признаюсь, была, несколько удивлена данным обстоятельством, так как в пристрастии к фантастике, как таковой, ни в поэзии, ни в прозе замечена не была. Скажите мне честно, вот как на духу, это Вас визитка на моей страничке так купила? Ну, я про то место, где я хвастаюсь своим аэрокосмическим образованием? Открою Вам большую тайну, что, не смотря на красный диплом, знак отличника на груди третьего размера и безразмерную гордость за свой вклад в аэрокосмическую промышленность в качестве инженера-конструктора, я до сих пор с трудом представляю себе конструкцию ракетного двигателя. Сей странный предмет далек от моего понимания его в корне настолько, насколько далеко идти пешком от Питера до Владивостока. Но Вы сами напросились – я не виновата, Вы сами ко мне пришли, мой странный друг.
Ну что ж, Вам надо рецензий – их есть у меня. Честно признаюсь, что при прочтении уже первых строк вот этого Вашего рассказа у меня отклеились контактные линзы. Но мы не ищем легких путей. Водрузив на нос очки, и вооружившись малой энциклопедией по физике космоса, техническими словарями, а также поисковой системой Яндекс, где, как говорят, найдется все, я пошла это все искать. Все - это те круто навороченные термины, которыми Вы изволили изъясняться в своем произведении. Ни в Яндексе, ни в энциклопедии, ни в словарях, ни в своих отрытых на антресолях учебниках я и половины того, что искала, не нашла. Потому, собрав остатки полученных в университете знаний, наморщила ум и вспомнила пару понятий, как то - нейтронные пучки, излучения, ионизация и еще пару-тройку физических понятий. Все это я говорю к тому, что еже ли читать Вас будет человек, не имеющий специальной технической подготовки, которому лет скажем тринадцать-пятнадцать, да еще имеющий неустойчивую психику, и в силу возраста обладающий гипер - фантазией, обусловленной критически концентрированными гормональными всплесками, у него не только контактные линзы, у него много чего отклеится может, в том числе и крыша. В лучшем случае такой читатель Вас просто не поймет. Будьте проще в повествованиях. Фантастика – она конечно жанр своеобразный, но и увлекаться этой ее своеобразностью, на мой взгляд, не следует. Слишком уж Вы заморочены на техническом подходе.
Я не большой знаток фантастики, и читая Стругацких, Бредбери, Уелса, Азимова, Саймака, Шекли, Сандрелли, Кларка и Рассела, многое, в силу приобретенного в глубоком детстве синдрома рассеянного внимания, пропустила мимо ушей. Но я точно помню, и я точно не брежу, что все они несли читателю свои мысли в более простой для общего читательского понимания прозаической форме. Они, конечно, тоже не гнушались заморочками в виде каких-нибудь диких внеземных терминов, однако же, ни у одного из перечисленных авторов сии термины не присутствовали в такой безумной концентрации на квадратный сантиметр абзаца, как у Вас. Абзац полный…
Что касается стилистики, очень по стилю написания Ваш опус мне напомнил «Урановую Голконду» братьев Стругацких. Ну, прямо-таки даже сюжетец нагло стыренный у выше упомянутых братцев. Тот же пафос, развеселый восторженный советский идеализм (что в принципе вполне соразмерно идиотизму), принцип повествования и еще масса критериев, характерных для тех или иных авторов. Если Вы думаете, что так называемый «рваный (сценарный) цикл» в сквозном действии произведения есть Ваша собственная находка, то Вы жестоко заблуждаетесь. Вы ее так же беззастенчиво сперли у кого-то из классиков фантастического жанра, кажется, у Станислава Лема. Стиль в повествовании – это, как свой «изюменный» звук, по нему сразу же узнают автора. Вот я и узнала. Не Вас – господ Стругацких и иже с ними.
Коль уж Вы замахнулись вырасти в знаменитого фантаста, то для начала перестаньте плагиатить всех подряд, тем более тех, кто слишком читабелен в отличие от Вас. Постарайтесь найти собственный стиль и собственное, отличное от всех, звучание своих произведений – сразу увидите, как люди к Вам потянутся, а сейчас вполне понятно, почему читатели вниманием своим не балуют Ваши опусы.
Вернемся к нашим баранам. Сейчас начну умничать. Вы будете смеяться, но в моем военном билете есть такая графа, ВУС называется, по-человечески военно-учетная специальность. Так вот там русским по синему написано, что я связист, и как связист, долгие месяцы изучавший азбуку Морзе, авторитетно могу сказать, что по поводу шифра сигнала S.O.S в его тиреточковом звучании, Вы, батенька, брешете, как дышите. Вы в своем рассказе в общий радиоэфир пустили какое-то матерное звучание, за которое (полностью согласна с Вами – за одно место подвешивать надо по закону). Даже первокурсник в школе юных космонавтов при самом занюханном дворце пионеров знает, что S.O.S – это три точки, три тире, три точки.
Дальше – больше. «Общий вызов является исключительным правом лиц, участвующих во внеземном космическом полете.» Вот я, как дилетант от сохи, предположила, а что если эти лица ненароком, ну по чисто русской традишн, взяли на борт пассажира, который не участвует в полете – не ремонтирует корабль, не ведет научных исследований, не пилотирует ничего? А тут бабах – лица участвующие возьми и помри до того, как смогут подать сигнал бедствия в общий эфир, (у Вас же там по такому случаю дозы нейтронные сверхгиганские припасены). Этому бедолаге что же теперь, помирать из солидарности со всеми только потому, что он не участник полета? Где логика?
А космолетчик это кто? Мужик в летной форме из журнала «Космополитен»? Тут уж или летчик, или пилот или вообще никто, на худой конец просто космонавт.
В общем, часть первая четвертого параграфа «Устава международной лунной эскадры» за две тысячи многоточный год – это вещь! Юристы отдыхают, где уж нам уж выйти замуж после такого эпохального документа. Скажите честно, у кого идейку-то стырили? Уж не Жоржика Лукаса ли?
Объясните мне теперь, ради бога, каким образом «Флорида – 3», которая была лунолетом (т.е. по логике, вытекающей из названия - космическим аппаратом, предназначенным для полетов на Луну), умудрилась на Марс залететь? Ей по пути было что ли?
Короче говоря, выстраивать цепочку предположений, придумывая все новые образы, исходя из части прочитанного текста и находя вот такие вот речевые обороты с массой недомолвок и недосказанностей (в силу недоделанности мысли), можно до бесконечности, пока не отклеятся контактные линзы или еще чего похуже.
А уж величина нейтронных пучков в тысячи километров вообще непостижимая для моего сморщенного в приступе гениальности мозга величина. Если я не брежу, то прибегнув к собственным знаниям физики, могу предположить, что подобный пучок, да еще на бешенной космической скорости, мог бы разнести в мелкие клочья не только нашу галактику, а пожалуй и Вселенную, прихватив по пути еще парочку таких же вселенных. Но я действительно могу бредить, сказывается мучающий меня синдром рассеянного внимания. Может, оно рассеялось мимо каких-то знаний, которые мне сейчас были бы пользительны при анализе содержания Вашего занимательного рассказа. Я тут, ползая в Яндексе, нашла ссылочку очень интересную, где мне сказали – один гамма-всплеск, и все – прощай человечество. У Вас же и сам кораблик остался в целости и сохранности, и люди в нем еще какое-то время жили. Даже умудрились толкнуть чувственную речь, услышав которую Фидель Кастро задохнулся бы от зависти, его бы просто жаба задушила от таких слов. В том месте, когда погасли экраны телевизоров на всей многострадальной планете Земля, я пустила слезу, большую такую слезищу, я бы сказала. Мне землян было искренне жаль от того, что они на протяжении энного количества времени не смотрели кинофильмов, мультиков и прочей теле- и видеопродукции, а слушали, как упражняется в риторике американский космический Бетмен - Джон Стайн (ну почему, как спасать Землю, так американцы?!!!! Брюсы Увиллисы и Джоны Стайны?! Почему ни какой-нибудь Иван Иванович Морковкин?!!!!), впопыхах нашедший кнопочку для последнего слова, и помянувший всех, даже любимую. Ну теперь из политкорректности любимую Вы должны будете нарисовать не иначе как негритянку с монголоидным разрезом глаз, переделанную хирургами из мужика, с двадцатью приемными детьми, больную СПИДом. Почему Вы не сказали людям кто она эта любимая?
А потом все земляне, сопланетники (черт возьми, какое слово!) великого героя узнают позитивную по сравнению с остальными новость, точнее две новости – хорошую и плохую. «Флорида-3» осталась невредимой, но стала чего-то там излучать так, что к нему было не подойти, Вы же не могли ее бедную просто так оставить в покое. И долгие годы в ней горела красненькая лампочка, как напоминание всему человечеству про сверхпрочный марсианский лунолет. Пока не нашлись-таки добровольцы, оказавшие помощь в выемке тел погибших и выключении лампочки, портящей на протяжении многих лет нервы экипажу какого-то «Поиска». Слава-слава, обожженным, но невредимым посетителям музея, с сединою на висках и слезами на глазах держащих еще не остывшие и не тронутые радиацией руки на пульте «Флориды-3», ставшей впоследствии музейным экспонатом.
Для меня так навсегда и осталось загадкой то место, где находится загадочный музей, по которому гид водил какой-то там народ, равно как и цель прихода этого народа в упомянутую экспозицию. Глупый вопрос, конечно, но что они там узнавали-то? И потом, я как-то не уловила взаимосвязи одной сцены в рассказе с другими. Честно перечитала еще раз, но начиная с момента, где у меня отклеились линзы, до самого конца, я так и не сумела проследить логической сюжетной связи. Это не рассказ, а какой-то сценарий видеоклипа (клип – следствие выражения «резать ножницами», вот Вы и настригли чего ни попадя, с миру по нитке).
Слава Аллаху, его пророку Магомету, Будде, Кришне, Зевсу и прочим богам вместе взятым – наконец-то мы подползли к концу звездной эпопеи. Чисто по-американски, все закончилось хеппи-эндом. Наши победили! Взяли-таки, стервецы Марс лунолетами! Ах, молодцы! Слава американскому народу – победителю всплесков нейтронных пучков и гамма-излучения! Слава американскому президенту! Слава любимой Джона Стайна! Да здравствует Макдональдс! Пейте Пепси-колу, пока кой-чего не слипнется!
Продолжать дальше не вижу смысла, к сожалению, всплески моей энергии далеки по силе своей от нейтронных пучков. Потому резюмируя все выше сказанное, отмечу еще Вашу практически полную безграмотность. Великий и могучий, опять же к моему великому сожалению, скорее вам враг, нежели друг в том контексте, в котором Вы изволите им пользоваться. Все время, пока я читала сей далеко не качественный опус, меня не покидало ощущение, что я читаю нечто, что представляет собой жуткую мешанину из плагиата, диких образных рядов и восторженного советского идиотизма, наскоро слепленной под девизом: «Да здравствует все в кучу!». Одним словом безумный винегрет, сочинение школьника – недоучки, написанное в шизофреническом бреду.
Заранее прошу прощения за то, что, может быть, чего-то не поняла, не увидела, чем задела Ваше самолюбие. Очень прошу не принимать мое мнение, как истину в последней инстанции – оно только мое и очень даже субъективно по сути своей.
За сим прощаюсь с Вами, с уважением, Екатерина.
Мне иногда кажется, что я тебя не понимаю… Или не хочу понимать…
Или понимаю, как никто и никогда тебя не понимал, но боюсь понимать,
Потому что ты можешь вернуться… Не надо… Мои новые состояния очень хрупки –
Сплошные тафталогии в предчувствии двадцать девятой весны…
Мне иногда кажется, что я из тебя выросла… Вот так взяла и за один день… месяц…
Один? Может, и не один, но время сейчас особого значения не имеет.
Оно просто течет… Оно просто есть… И мысли о нем – суета сует, пыль, воздух….
Просто переход с ты на вы был вполне закономерным началом конца…
Мне иногда кажется, что я тебя не знаю… Запахи, звуки, слова, прикосновения –
Моменты давно неосязаемых истин… Я тебя не знаю… Знаю? Нас больше нет…
Иногда полезно перестать отвечать на телефонные звонки… Начинать немой диалог…
«Вы знаете, он умер… А Вы… Вас я не знаю» - и улыбаюсь блаженно… Не люблю…
Мне иногда кажется, что я тебя…. Нет… Тебя просто не было…
И я звучу, срывая голос на верхнем «до» и задыхаясь в нижнем диапазоне…
А потом ухожу, чтобы утонуть в бесконечном потоке улиц и перекрестков,
Затеряться в толпе, стать незаметной и маленькой, а для кого-то – незаменимой…
И уже не твое имя пишу на стеклах маршруток, а вечером не спешу домой,
Чтобы нечаянно не ранить хрупкую фарфоровую тишину полушепотом: «Зву-чи!»
Я ухожу в монохромный город, который еще смотрит свои предутренние сны…
Ухожу от себя… От тебя?... Простые истины – холостыми и в упор… Пустые звуки…
Чужие запахи… Не мое время, в котором часы и минуты рассыпаются из рук бусинами…
Я почти разучилась говорить о тебе в настоящем … Учусь улыбаться - ты был…
Немного странно и неожиданно тепло – не твои руки… И не твой голос: «Зву-чи!»
Уже почти не страшно перестать помнить, доверять, надеяться и цепляться за прошлое…
Простые истины – не отрекаются любя… Простые мысли – русская рулетка…
Прорастаю в другое сердце и вибрирую каждой клеточкой…Другие глаза - другие чувства…
И в минуту, когда скажется другое «люблю», ты отзовешься: «Я тебя ненавижу!!!»
Звучи, солнышко… Зву-чи!!!
Полночь сбивает пульс, не дает дышать…
Крикнуть бы в вечность, да голос, как лед, застыл
Где-то в пыли хрипит и рвется моя душа,
Ангелом черным расправивши пару крыл.
Что там в конце пути, и каков итог -
Выбор прекрасной дамы, таков закон.
И если всевышний ее уберечь не смог,
Вечный ее покой сохранит дракон.
А значит почти не страшно напиться лжи,
И станцевать на стеклах – все нипочем…
У меня ровно сутки чтобы успеть дожить,
У тебя ровно сутки, чтоб встать за моим плечом
И раскаляется тишина, льются по солнцу шафран и соль…
Ветра хрустальная тетива бьется в тональности ми-бемоль.
Шелковым длинным тугим шнурком вьется сиреневая строфа…
Осень, поющая за окном, вдруг повторяется с ноты «фа».
А по ту сторону сентябрей, задиссонировав с нотой «соль»,
Скрипнет, тягучая, как елей, шалая, алая, злая боль –
Скомкает сердце, сотрет в песок каплей зеленого хрусталя
С привкусом лета полынный сок, и заклокочет на ноте «ля»
Память разложит на виражи, выбросит в небо, лишая сил
Больше на квинту… И снова жизнь перевернется на ноте си.
По партитуре ночных сюит лето распишется от и до -
Пережит, прожит, до дна допит бархатный август густым бордо.
В новые осени уходя, свет отзовется былым «люблю».
А на осколках небытия время играет забытый блюз…
автор Оксана Чехалина
Первоисточник http://www.inpearls.ru/comments/523456
Ты готов просыпаться утром в поту холодном
Когда я тут бужу тебя, зая, трамвайным матом.
Марш на кухню, уже три секунды сижу голодной,
Заодно по пути заскочи за моим халатом.
Приготовься, любимый - за завтраком будут мама,
Брат мой Вася, жена его, сват и тетка.
Так что можешь, котенок, сорвавшись по быстроляну
Смело дуть в магазин, закупиться и печь шарлотку.
Ты готов называть мамулей родную тещу,
Ты согласен, что я твоя кисонька-рыбка-зая.
Так что, пупсик мой, сделай-ка быстро лицо попроще -
Ты готов ко всему, и я точно об этом знаю.
Ежедневно встречай меня после работы злую,
Словно сотня чертей меня вдруг укусила разом.
Улыбайся, кивай, лепестки чтоб мне под ноги на мостовую –
Не хочу я работать – ты это понять обязан.
Ты готов и согласен, что нет мне альтернативы.
Хоть тебя посещают порой нездоровые мысли,
Ты готов понимать, что в ближайшей перспективе –
Только я всецело явлюсь твоей личной жизнью.
Ты готов меня видеть в белье и без, приносить мне тапки,
Подставлять мне тазик, когда я вернулась с корпоратива,
Но молчать умиляясь, хоть я и бухая в тряпки –
Только это и делает, мусик, тебя счастливым.
Принимай меня, шмотки, маму, родню – и душой и сердцем.
Стал нам тесен родной Зажопинск, и было б совсем не плохо
Нам пожить у тебя лет десять- пятнать, пожрать, погреться -
Я ж не зря выбирала тебя из ста тысяч лохов.
Так хочется взять и за косы всех подруг
Отправить к едрене матери… Из друзей
Гораздо ценнее кладбище, чем музей
Их фотографий, регалий, былых заслуг.
Не камильфо принцессам весь этот хлам.
Того, кто былое вспомнит – из сердца вон.
Принцессы за тридцать решают, кого на трон -
Двадцатилетним такие штуки не по соплям.
Принцессы за тридцать – не фантиковый гламур,
Кармин в хрустале - вишневая красота.
На этих принцессах и полная нагота
Выглядит круче, чем вычурный haute couture.
Да брось ты, mon cher, церебральный свой онанизм
Про «время бежит» и про «поезд уже ту-ту».
И принцы за тридцать мутируют не в мечту,
А чаще в тупой покемоновый организм.
Да и дворцы их все чаще – из блесток хлев
Для профурсеток из мусорного ведра.
Принцессам за тридцать до звезд эта мишура.
Они потихоньку дозреют до королев.
Итог, mon amour, очевиден и без «Мерло» -
Принцы стабильны в стремленье своем к нулю.
Вот тебе стольник, иди, и я тоже тебя люблю –
Метро открывают , на улице рассвело.
А ты меня помнишь родной и холодной,
Покорной и вздорной, какою угодно –
До выхода в окна, до адовой боли,
Пытаясь любовь утопить в алкоголе.
Но ты меня помнишь до волчьего воя,
И в полном бреду, и над пропастью стоя.
До тысячи лун, до последнего хрипа –
Тобой никогда я не буду забыта.
И ты меня помнишь до шрамов сердечных,
До точек отсчета и точек конечных,
Но я в параллели – не дальше, ни ближе.
Ты меня любишь, а я – ненавижу….
Огненным холодом по позвоночнику!
Выстрелом в спину, ударом в сплетение
Я обескровлена, я обесточена -
Я... умираю... от... вожделенья...
Нежность пьянящая, неощутимая -
Бурями, ветрами, стонами, волнами...
Руки к рукам, как оковы незримые...
Я подчиняюсь, тобой переполнена.
Но вырвусь и в раз нападаю валькирией.
Линии тела – святое распятие.
Пью тебя допьяна в ночь Вальпургиеву.
И разрываю стальные объятия.
В Млечном пути рассыпаясь триадами,
Сердце струною дрожит в напряжении.
Ты замираешь, а я с неба падаю
И бьюсь под тобою в изнеможении…
(В.Павловский)
http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/123072/
Ты засыпал меня афоризмами-
Влюблена я в них очень давно.
Еду в поезде в Питер из Сызрани
Проезжая твое Люблино.
Утирая слезу занавескою,
Чайкой бьюсь в ледяное стекло.
Фонтанируй, прошу, sms-ками
И не кисни в своем Люблино.
Обыскалась поэта в Белизе я.
Где залег он, скажите, на дно?
Он увез мое сердце из Сызрани,
Прячет, сцука, теперь в Люблино.
В организьме моей аномалия.
Мне, поверьте друзья, не смешно.
Я за ним полетела в Австралию,
А он тихо сидел в Люблино.
Я от «счастья» такого не рада и
Кого рвать мне уже все равно –
От китайцев потребую Влада я,
По фик мне, что он там, в Люблино.
Вот достался ж, ей богу, довесочек!!!
Вот кого мне любить суждено!!!
Щас пришлю тебе сто sms-очек,
Чтоб ты чокнулся там, в Люблино
От любви ни высокой, ни низменной,
Моей страсти пригубив вино.
Я потом по дороге из Сызрани
Подхвачу тебя там, в Люблино.
Заживем мы и ладно, и счастливо
Все влюбленные, как дурачки.
Переедем на Пряжку из Кащенко,
Кузнецов собирая в сачки.
В результате любовной коллизии
Поэтической мысли зерно
Прорастим по дороге из Сызрани
И посеем в твоем Люблино.
Я б могла бы давно застрелиться бы
Испытав в тебе остро нужду,
Но я к цели стремиться привыкла, блин -
Я в засаде тебя подожду.
Географии нужно учиться бы,
Только, видимо, мне не дано.
Я звездю тут в культурной столице, а
Блин, поэта люблю с Люблино.
По фик мне Бирюлево и Люберцы,
И Царицыно, и Строгино
Гадкий Лель присобачил на люверсы
Мне большую любовь к Люблино.
И кружусь я от чувства неистова,
Как над полем ночным НЛО.
Так хочу я большого и чистого,
И речистого из Люблино.
Подобью я знакомого пристава,
Прокурора, ментов и РОНО
Ну и что, что они все из Сызрани –
Мы отыщем тебя в Люблино
Всю весну меня плющит кошмарами-
Ты там что-то писнул про кишки
Ща я траблы решу с санитарами
И тебе забубеню... стишки.
А мама который декабрь твердит - ну какой жених!!!
И ей не расскажешь, что просто до мути и тошноты
Псевдолюбви твоей много… Давай поделим на «я» и «ты»
Бывшее «мы». Достало… Положим последний штрих
В новый декабрь… Пусти пожалуйста – я пойду…
Мне еще в августе снилась ночами твоя тоска…
Я не останусь горячей болью стучать в висках –
Останусь разрушенным раем в твоем аду.
Мне в декабре не спится, не пишется и уже
Кажется, за спиной прорезалась пара крыл…
И, кажется, скажется завтра легко, что не есть, а был…
И легче шагнется с двенадцатых этажей…
И лишь в декабре мне все проще не понимать…
И лишь в декабре мне не страшно уйти в отрыв,
Чтобы ходить по радуге и однажды взрыв
Яростный, радостный, солнечный обнимать…
А ты давай, начинай разменивать по мелочам
Мои декабри и придурь… Но даже в тяжелом сне
Мне видеться будет лишь первый декабрьский снег…
Пусти… Прощай… И, наверное, не скучай…
Бредит апрелем смешной и нелепый город.
А мне еще снится январский колючий холод,
Что жидким азотом мне пальцы и сердце студит…
И вновь на стене помадой – тебя не будет…
Здравствуй. Люблю тебя через сто тысяч «если»,
Через сто тысяч вечностей… Скорость почти двести…
Ангелов – к черту без экстренных торможений,
Я так решила, и я не меняю решений.
Без тормозов в поворот и опять - на красный…
Мне до истерики нужно это простое «здравствуй» -
Без сослагательных и без пустых числительных…
"Здравствуй" сказать и руль повернуть в разделительную…
Оглянись и останься… Я снова одна…
Снова с крыши и в небо – до самого дна
Буду ангелом падать, ломать твои сны,
Буду снова пытаться дожить до весны…
Оглянись и останься – твои руки в крови…
Я устала скорбеть по убитой любви…
И на каждое нет будет новое да,
Как на рваную рану живая вода…
Оглянись и останься. Рисует круги
В воду брошенный камень. Очнись и беги
По моим отраженьям в осколках дождя.
Вспоминай мое имя, к другим уходя…
Оглянись и останься… Я снова жива…
Мне опять не делить свое сердце на два…
Мне опять строить небо на руинах души…
Оглянись и останься… Живи… И дыши
Все фотки бывших, тоску и слезы, и безвременье.
Давай закончим свои тревоги все в раз, не глядя.
Накатим водки за нас красивых… Не жизнь – варенье
Нас ждет с тобою совсем уж скоро. А всяким блядям
Не место в нашей с тобою, детка, судьбе и жизни.
Сердечных трещин, ночей бессонных, пустых разладов,
Страстей дешевых, любвей не нужных свершаем тризну
В ближайшей урне – оно нам на хуй с тобой не надо!
И знаешь, детка, нам не по рангу лить слюни – сопли
И тратить душу по три копейки на всяких лохов.
Давай, подружка, за нас красивых с тобою хлопнем.
У нас все будет. А остальное нам просто по хуй!