А между тем все деньги мира
Образованию во зло.
Дурак-невежда для банкира —
Ресурс. Чем больше подросло
Наивных жадин до кредита,
Тем шире площадь пирамид,
Тем дольше ждать, когда сердито
«Авроры» выстрел прогремит.
Подслушав тайну, промолчите ль?
Банкиры тайну берегут,
Но проницательный учитель
С большой указкой — тут как тут.
Пусть не прихлопнет он тетрадкой
Банкира, словно комара,
Он просто суть покажет кратко,
И заработает кора
Народа мозга головного,
И деньги потеряют вес,
И оживёт, быть может, снова
Образовательный процесс.
В январе оживились прогнозы.
Холода, обещали, придут.
Дунул ветер, надежду принёс — и
Снег метелью к забору придут.
Обещаю, лопату не трону.
Но зима не вступает во власть.
Две снежинки на ту же ворону
Очень долго не могут упасть.
Перенесу за лес и горы,
За семь морей и тридцать рек.
Вернусь — и заново, коль скоро
Мне навязали оберег.
Я пошутил совсем не кстати.
Он про меня подумал — тать.
По отражению в булате
Я понял — надо убегать.
Не все похожи на Руси мы.
Не враз похожего найду.
Богатыри не вы...носимы —
Для тех, кто с мерой не в ладу.
Актёр кино бывает президентом.
Вменяема ли власть? И как узнать,
Ответственных людей какой процент там?
О том молчит потомственная знать.
Избранники дурачатся, как дети.
Политик скажет что-нибудь не то –
Никто и не поймёт, и не заметит.
Весь мир уже давно как шапито.
Толкуют с нескольких позиций,
Но кто, задумайся, простак,
Подговорил тебя возиться
Со СМИ-уликами вот так?
Включился в тараканий бег ты,
Где всё – пустая трескотня.
У факта тоже есть аспекты.
Важнее – чья повестка дня.
Подумал: «Я уже не быдло.
Зачем слова, что всем ясны?
Косить под классику обрыдло.
Хочу гламура, новизны.
Не закричу: "Зачем мы тащим?",
Стыдя фабричных несунов.
Будить электорат ледащий
Не буду. Мир, увы, не нов.
Вот снова те же звёзды, вот и
Всё та же свежая трава...
А я хочу воспеть свободы
И либеральные права.
Скажу я избранным: "Возьмите
Меня скорее в свой эдем!"
Хочу понравиться элите,
Банкирам, спонсорам и тем,
Кто, в одночасье став богатым,
Фамильный герб себе урвал,
Кому зазорно быть за МКАДом,
Кого пускают за штурвал.
Я напишу о стрижке маллет,
Что непотребной стала вдруг, –
И господин меня похвалит.
Но кто безмолвствует вокруг?»
Пускай рабы служили робко,
А ты, свободу возлюбя,
Запомни: ядерная кнопка
Должна зависеть от тебя.
Освой же все единоборства,
Чтоб первый ядерный грибник
Успел лишь ойкнуть, видя торс твой:
«Ой! ты-то как сюда проник?».
И вся Вселенная смирится
И даст отсрочку, мол, живи!
Так изучай же джиу-джицу,
Пока железо есть в крови.
Не хочешь, чтоб исчезла масса?
Чтоб съела чёрная дыра?
Тогда вперёд! во имя класса
Млекопитающих! Ура!
Тогда и жить приятно, если,
В трудах неделю проведя,
Полулежать в удобном кресле
И план оттачивать: «Ведь я
Могу поехать на рыбалку,
Могу на дачу (если есть).
Сходить туда, на что не жалко
Уикенд потратить, но не весь.
Могу включить зловредный телек,
Но там пугают, что введут
Четырёхдневную неделю.
Представишь — ночь пройдёт в бреду.
Небось за счёт седьмого пота
И сокращения зарплат?
А там скользящая суббота...
И полный хаос и разлад.
Опять, то прыгая, то пятясь,
Порвут преемственности нить.
Полсотни ваших чёрных пятниц
Мою не смогут заменить».
И тоже ответил, но чётко, врачу,
Точней – Ибн Сине под стать:
– И школу, и вуз я закончив, хочу
Великим мыслителем стать.
– Прекрасно! философом хочешь ты быть?
– Фи...лософом? Наоборот!
Философ, являя поспешную прыть,
В плену обобщений живёт.
Философ — поэт, не учёный. А мне
Милее научный подход.
Хочу становиться умней и умней!
Гораздо умней каждый год!
Чтоб мог я однажды, себе же дивясь,
У чуда какого-нибудь
В момент обнаружить причинную связь
И самую главную суть.
И замер учитель, и замер весь класс.
Не каждый ответит вот так.
Скорей перемена б у них началась!
Так громко урчит в животах.
Ремесленник был счастлив (как бы царь) и
Трудился, как и все, навроде пчёл,
Излишки продавая на базаре,
Но честно — только то, что произвёл.
Ах да, купцам отважным разрешали
Чужое привозить издалека:
Заморские игрушки, серьги, шали...
Купеческая участь нелегка.
Венеции наёмные пираты
Куда как часто резали им путь:
Заранее не знаешь ни хера ты,
Вернёшься ли домой когда-нибудь.
Но прибыльщики варварской Европы,
Свой алчный нрав на миг преодолев,
Поход крестовый снарядили, чтобы
Ушёл с арены византийский лев;
И чтоб забыли жители планеты,
Что торговать чужим нехорошо.
Задумайся, в какой живёшь стране ты!
Узнай о том, что в школе не прошёл.
Он покатился под кровать,
Где пол не мыт семь дней,
Но на ходу за ножку хвать —
И замер чуть за ней.
И стало Врунгелю темно.
Из мрака лезет клоп,
Но прыгнул Врунгель на окно,
Никто не впился чтоб.
Сграбастал Врунгеля орёл,
Взлетел и бросил вниз,
Но Врунгель навык приобрёл —
Парить не хуже птиц.
Бежал за Врунгелем паук
На восьмерых ногах,
Устал, отстал на целый круг
И умер впопыхах.
Напал на Врунгеля удав
И стал его душить.
Пыхтел, вертелся, но, устав,
Порвался, будто нить.
Подкрались к Врунгелю клещи,
Хотели выпить кровь,
Но Врунгель предложил им щи,
Редиску и морковь.
К нему пришли собрать налог
И выявить обман,
Но Врунгель вырвал шерсти клок
И бросил им в карман.
Поймали Врунгеля враги.
Допросы, плен, тюрьма...
Но крикнул Врунгель: «Дураки!» —
И все сошли с ума.
«Ну вот, попал, как свёкла во щи», —
Сказал. Но, крепко сложены,
Вблизи возникли обе тёщи
И две любимые жены.
Они на девок поглядели,
И те узнали, прочь скользя,
Что без согласия модели
Фильмец выкладывать нельзя.
Хлеб никакой, с ароматом Монсанто.
Масло без вкуса лет десять уже.
Что, недоволен? Признайся, а сам-то
Разве не грел Перестройку в душе?
В драке за прибыль — непросто без фальши.
Лучше, когда сам себе кулинар.
Пенсия вдруг отодвинулась дальше:
Снова подвох — недостаточно стар.
Пусть не наместник, не сэр и не пан ты, —
Хлопья овсяные ешь по утрам!
Зря ли овсянку едят оккупанты?
Плохо ли на ночь — кефира сто грамм?
Жизнь остывает омлетом на блюдце.
Почки устали, и тянет — вот тут.
Будем надеяться — наши вернутся.
Главное — верить, что наши придут.
Мечтами глубже, чем Кусто,
Душой богаче, чем Барухи,
Руками двигали, как мухи,
С ногами влезшие на стол.
Весь лагерь ел и не болел.
Потом все выросли как надо,
Но не забыли, как когда-то
Пугал их доктор, чист и бел.
Про «руки мой перед едой»
Жена забудет — повтори ей,
Чтоб не болеть дизентерией
И не погибнуть молодой.
А муж забудет — пусть жена
Его с порога тянет к мылу.
Одна нечаянно забыла —
И вся семья поражена.
Так не забудем никогда
Уроки детства (кто застал их).
Зачем нам участь стран отсталых?
Не станем мучиться, как там.
Кому термитник по душе — большой и прочный;
Кому-то лучше на отшибе теремок,
Как музыканту — без соседей днём и ночью.
Но ты, наверно, оторваться бы не смог.
Вселяйся в улей! будешь счастлив, как пчела в нём;
А сколько нор на берегу у птичьих стай!
Бери пример! Но не забудь о самом главном:
На ипотеку развести себя не дай!
От солнца марево. Река же
Прохладой делится слегка.
Парейдолия мне подскажет,
На что похожи облака.
Одно — как кучка, что не тонет
Куда как много лет подряд.
К деньгам не чешутся ладони,
«Но вы держитесь», говорят.
Возможно, всё — апофения.
Соблазн реванша ядовит.
Сижу под ивою в тени я,
А теневик-то не сидит.
Журчи, река, винцом природы,
Заботы в юморе топя.
Себя не ставишь на зеро ты.
И нам — учиться у тебя.
Эх, горожане! мы себя в каморках морим,
Когда на юге есть такой резервуар
Чудесной жидкости, что называют морем
Простые жители Земли, и млад и стар.
Оно волнуется, смеётся горьким смехом.
В него мы смотрим, но мечтаем о своём.
В нём рыбы скользкие живут, не нужен мех им,
Когда их нежно согревает водоём.
О ненасыщенный раствор до горизонта!
В тебе купаются приезжие толпой.
А после шторма и грозы — такой озон там!
Вдохни! отведай хоть разок! Отведав — пой!
В солнце бусинка-росинка —
Бриллианту фору даст!
Не колышется — висит как!
Отражая бор и нас.
Влево тянется и вправо
Паутины липкий слой.
«Эй, друзья мои, куда вы?
Я паук совсем не злой».
Покачался и прибавил:
«Знали б предки, вас бы не
Отпустили за грибами.
Гляньте — смайлик на спине».
Внук услышал, но не понял:
— Разве дедушка не брит?
— Не шути! Беда с тобой мне.
— Бестер — знаешь чей гибрид?
— Говорят, белуга-стерлядь.
— Так и есть. А угадай,
Если воду из цистерн лить,
Сколько выпьет весь Китай?
— Ишь, болтун! Не вырос будто.
Ерундой меня не зли.
Помоги скорей распутать
Эти петли да узлы.
И задумался: «Херово.
Хоть и спиннинг дорогой...
Утекает время клёва
Торопливою рекой».
Уж так презумпция сложилась
И так нам совесть говорит:
Кто всем открыто дарит милость —
Тот самый скаредный бандит,
Тот грабил дочиста кого-то
(Кому впоследствии помог),
Тот хитро отнял у народа
Печатный денежный станок,
Приватизировал доходы,
Расходы — обществу всучив.
Делиться честно — неохота:
Ему — река, а всем — ручьи.
Король финансовых потоков,
Распорядитель общих благ,
Стяжатель трудного итога,
Ревнитель Прибыли, кулак.
Нестойкой массы развратитель,
Зачинщик кризисов и войн.
Все войны — на его кредите;
Его — химическая вонь.
Благотворительность (тепло вам?)
Берёт на жалость или понт.
Заметьте, рядом с этим словом
Мы часто видим слово «фонд».
Нам паразит наставил фистул.
Сосёт. Но как ему отмыть
Всё то, что он скапитализдил,
Пусть проявляя нюх и прыть?
На то и «фонды». Кто же станет
Руке дарящей зрить в рукав?
Лобзай горячими устами,
Не вспоминай, что он лукав!
Обрести. Бредёт как может,
Предлагая всем и вся;
Недоверчивым прохожим
Пользу-выгоду неся:
То кредит по низкой ставке,
То страховку, то совет...
Он скиталец, быть устав кем,
Продолжает путь сует.
Только вывод мой таков:
Это дом ростовщиков.
Этот дом, хоть в нём и сыто,
Суть хозяин паразитов.
Пока архаровцы, сплотившись,
Людей не выгнали под дождь
(И всю вину свалив на них же:
Зачем без выгоды живёшь?)
Один из двух всегда умнее.
И поражён осенний куст
Щекоткой трепетных сомнений:
Тандем наполовину пуст?
Больше не слушаю Познера,
Диктора вижу насквозь.
Сам выбираю канал себе,
Выводы делаю сам.
Всяк за свободой не гнался бы,
Если бы мог по глазам
Видеть менялу, предателя.
Думал: «Пускай обновят!
Буду как все». В результате я
Сам же во всём виноват.
Дёргает волос Хоттабыч: «Ах!
Вы же хотели... не так ли?»
Лапчатый гусь в белых тапочках
Шепчет: «А был ли спектакль?»
Слегка штормит. Из лодки — вон,
Скорей на берег и в ущелье!
Сперва понятный шорох волн,
Но вот и лес. Оглох ужель я?
Откуда здесь шипящий фон —
И сверху, и со всех сторон?
Неужто уши заложило?
Верчусь, как будто сзади шило.
Так шум полуденных цикад
За шелест волн я принял с дури.
Их позже выключил закат, —
И звук ручья всю ночь дежурил.
Ей ли думать о начале,
О конце летучих дней?
Так что лучше б мы молчали,
Ей из августа видней.
А весна, зима и осень —
Сказка в зеркале озёр.
И понятен нам не очень
Насекомый кругозор.
С осетриной да на пристань?
Пропечатался узор...
Разорит рублей на триста
Рыболова рыбнадзор».
Когда я от восторга лез в динамик,
Возможно ль догадаться было мне,
Что все они, считаясь колдунами,
Творили звукозапись при луне.
Из всех животных выбрали козла лишь!
А этот пацифизма битый крест!
А этот принцип — «делай что желаешь»!
Хочу присесть — а нет сидячих мест.
Мотался по концертам года три я,
Уже почти запомнил, кто чей муж.
Но посмотрел я ролик «Индустрия
Антихриста» — и понял, что к чему.
Лишь бы адепты каждой из
Выстраданных теорий
Нам свой бесценный катарсис
Не принесли — на горе.
Истинных точек зрения
Больше, чем... вместе взятых.
Чтоб не возникли трения,
Если пристанут — в сад их!
Череду волшебных пауз
Между парами «ку-ку»;
Чтоб не сбросила судьба нас,
Спотыкаясь на бегу.
«Да будет верх и низ», — внушат тебе подспудно.
Добавят: «Есть душа и тело». Объяснят:
Такая, мол, судьба; такой начертан путь нам,
Скреплённый большинством, молчанием ягнят.
Мол, есть добро и зло, — подскажут мимоходом;
Что зло есть вовсе НЕ отсутствие добра.
Придумают ещё первичность. Скажут: «Вот вам
Материя, а вот — сознание». Кто прав?
Запутают в конец; оставят нас без меры;
Предложат микрочип, но ты останься горд!
Гармония — в тебе, а хитрые химеры —
Всего лишь монитор, слова, слова и Word.
И так покусанные пальцы,
Что держат фотоаппарат.
А где-то рядом грохот сальсы.
Пришёл — так слушай всё подряд:
И блат-шансон, и буги-вуги,
Не хочешь слушать — выйди вон!
Вечерней набережной звуки
Под ночь сливались в общий фон.
Зачем-то взяв немного ниже,
Давился нотами певец,
Как мех, который сдут и выжат.
Луна взлетела наконец,
Дорожкой водною сверкая;
Зависла, двигаясь едва,
Уже и цветом не такая,
И как бы меньше раза в два.
Шли мимо люди одиноко,
Чуть замечая лагерь наш:
Сначала Nikon на треноге,
Затем светило и пейзаж.
Не придётся жадную стражу
Ставить во дворе до утра.
Я бы стрельнул сам, да промажу,
Я бы их облил из ведра.
Там везде написано «Тише!»
Если бы не дождь-эконом,
Кто бы разогнал ребятишек,
Что всю ночь бубнят под окном?»
Не говори мне: «Я прогресс кую».
Я знаю, в этом что-то есть...
Ты помнишь битву Беловежскую?
Ты знал, за что нам эта месть?
Культя скульптурного наследия
Укажет вежливо: «Туда!»
Слона Мамоны не приметил я,
Он рос так медленно! Беда
Произошла во время выхода
Сквозь европейское окно.
Топор был наш, теперь — у них, а там...
Не зарастёт вовек оно?
Одни кричат: «Туда! Беги за ним!»
Другие: «Нет, довольно снов!
Давайте каменщиков вызовем
До возвращения слонов».
Она, не даром столько лет
Потенциал свой генный
Реализуя, зрит ответ
В вибрациях вселенной.
Встаёт задолго до восьми,
Простуды не боится и
Не верит слухам, всяким СМИ,
А верит интуиции.
Она носителей погон
Обходит, как растения,
Но соблюдает лишь закон
Любви и тяготения.
Она такая славная,
В ней правда что-то есть.
Узнал одну недавно я,
Но их таких — не счесть.
Она и с Далай-ламой, и
С астрологом души...
Уладила дела мои,
Добавив: «Не греши».
Она хозяйка тайных троп,
Но сделав добрый шаг,
Затем стирает память, чтоб
Не вспомниться никак.
С богатыми и нервными
Пьёт кофе дорогой;
А ночью с пионерами
Картошку ест рукой.
Не говори при всех о мере,
Не зли египетских жрецов,
Её скрывающих от пере-
определения. Чей зов
Тебя тревожит в миг затишья,
В зазоры пауз между шоу?
Здесь беготня отнюдь не мышья
И не для тех, кто свеж душой.
Чей шёпот фоном остаётся,
Когда от зрелищ убежишь?
То — голос общества! Народ сам!
С надеждой выглянув из ниш,
Зовут осипшими басами —
Один туда, другой сюда.
Спроси, куда, — не знают сами,
Но знают точно, что беда.
Не всем понятна будет притча
О мере, спрятанной от нас.
Иной скривится, лоб набыча,
Зато забудет через час.
Другой готов дойти до сути,
Не будет с ходу отрицать;
Прочтёт — поймёт. А злые люди
Не дочитают до конца ить.
Пройдём и вал, и ров, подавим комаров.
Ещё не время думать о привале.
Здесь ненадёжен кров. Привалит — будь здоров!
Куда идём? — домой. К себе? — едва ли.
Здесь тёплые края, в которых много птиц.
Нам в детстве говорили не про них ли?
Они у нас в ушах. Мешают. Тихо! Цыц!
Прикинулись жарой и в нас проникли.
2012 г. (третий куплет добавлен в 2015 г.)
Я в сомненьях. Да и как не усомниться,
Если ищущий не всё еще открыл?
Так наглядны эти бабочки и птицы!
Так дискретны эти взмахи чудных крыл!
Мне, наверно, мало знать, что это — чудо,
От которого беру, и пью, и ем;
Доказать бы, разобраться бы, откуда
Красота вокруг такая, и зачем.
Заплатонить бы сократную беседу.
Ах, как пламя любопытства горячо!
Я такой же одержимый, как и все тут,
А природа совершенно ни при чём.
Вам проглотить нас не дано:
Едва у края надкусили —
А мы живые всё равно,
И наши подлинники в силе.
Чужие подлости простим.
А если что — у нас в депо есть
На промежуточном пути
Наш запасной колбасный поезд.
Попробовал почитать под своё же оформление:
http://youtu.be/4whdjY92nLI
Крюк для внимания, трюк для толпы...
Люди не то чтобы слепы, глупы, —
Просто им некогда. Время — для взгляда
Лишь на верхушку. Весь айсберг — не надо!
Справа бурлит родниковая жизнь,
Слева — болото. Плыви, копошись!
Сверху — кружит полинявшая стая,
Не за тобой свысока наблюдая.
За пузырями кипения масс
Где им заметить сверкнувший алмаз!
Лишь на кладбище внимание цепко:
Легче поверить посмертному слепку.
Сияет перламутровым отливом
Пересеченье правовых полей...
Как там живётся, в мире суетливом?
А ну их всех к Ульянову! Налей!
При жизни не роптал: «Зачем мы ищем?»
Как не искать? Родился на Руси ить!
Такой уклад — искать духовной пищи,
Зато теперь хоть есть чем закусить.
Пока у власти мировой
Адепты ссудного процента.
У них прогресс, а ты не вой!
Что, недоволен ростом цен-то?
Они по-своему правы,
Мы тоже правы (в рамках моды),
Но их прогрессия, увы,
Геометрической природы.
А что же могут короли,
Коварных змей на шее грея,
Когда и те не помогли
Перезанять, да побыстрее,
А всех свободных дураков
Уже нашли и обманули?
Война как средство от долгов —
Всегда в цене штыки и пули».
Не жди, пока чужой подъезд
Откроют изнутри!
Скорей на дерево залезь
И сверху посмотри,
Как разбегается толпа
И как везёт не всем,
Как каплет вниз твой пот со лба
На красный чернозем.
А если выбился уже
Из сил, сползая вниз,
Ты ущипни себя за ж
И радостно проснись.
Вы учредили казино,
Каких не снилось фараонам,
Яйцо златое снесено —
И вы всучили свой закон нам.
Вы развязали две войны,
Две катастрофы мировые;
Земляне алчностью больны,
Ужасный яд вкололи вы им.
Для обнуления долгов
Вам мировой пожар полезен.
Ни Эзра Паунд, ни Лесков,
Ни мудрый хор народных песен
Не помогают, вот беда...
Не прозревают в одночасье!
Вам повезло! И ваше счастье,
Что люди смотрят не туда,
Не догадались, кто есть вор,
Что из-за вас их кровь и слёзы;
Вас даже Путин до сих пор
Не распознал как суть угрозы.
Смешно читать его рассказы
И ненароком отмечать,
Что в них написано про нас... и
Седьмая сорвана печать.
Он знал, что мы самоубьёмся
Двойными выстрелами в мозг.
И примет розовая Тёмза
Шарушки жёлтые мимоз.
И примет сон за амнезию,
И, на альцгеймера списав,
Предложит чушь, а ты неси её,
Как вечный зам. пом. пред. и зав.
Предупреждали же. Да где там!
В норе, на время уцелев,
Заплачет ростовщик с букетом:
«Всё ради дам и королев».
Иголки звезд — отверстия Вселенной —
То здесь, то там родятся. Кто бы смог
За всем кругом следить одновременно,
А в непогоду прятать под замок?
А вдруг он злой, как главный Ротшильд,
Что всех кусает за бочок?
А вдруг он славный и хороший,
Под стать теплу пушистых щёк?»
Пою по-своему, хоть тресни.
И это вовсе не пустяк,
Когда в пропетой на ночь песне
Слова слипаются не так.
Ты пришла ко мне на помощь,
Так бы я никак
Не узнал, что я не овощ
И достоин благ.
Я б не бросил тот участок
На других людей,
Поливающих нечасто,
Пьющих в лебеде.
Я б не дёрнулся на запад,
Где у всех свой куст.
Я б и сам теперь не запил,
Заливая грусть.
Пил бы чай, кефир и кофе
С детства до седин
И не думал о Голгофе
В Лондоне. Один.
Я дарёных коней
К водопою водил,
Но они всё вредней,
Будто там крокодил.
Пейте, пейте, друзья!
Тут прозрачно и чисто!
Вы не дар... то есть... я
Не похож на дантиста.
Двадцать первый век уже открыт.
Вий смеётся: «Что мне эти двое!»
Плачет рой старух, фальцетом воя
У разбитых жадностью корыт.
Не грусти! Не слушай форс-минор!
Эта осень ниже на полтона.
Пусть она вздыхает обречённо,
Хватит нам уюта зимних нор.
Окна слижут двадцать децибел.
Шторы сгладят сумрачное. Мы же
Вспомним, как фальшиво ветер пел
Той зимой — на две ступени выше.
Я щедр. А щедрым не страшна
Любая внешняя угроза!
Я по закону дед-мороза
Легко дарю тебя, страна!
Я успокоюсь, но сперва
Переведу в разряд подарка
Все те места, где слишком жарко:
Пустыни, горы, острова.
Я соберусь в последний путь —
И будет проще налегке мне.
Авось, какой-нибудь преемник
Сумеет что-нибудь вернуть.
(20 минут ходьбы)
Что-то тёмные мысли полезли,
Набегая — волна за волной —
Из надрывного спектра поэзии,
У которой и светлых полно.
У неё же палитра богата,
Не тушуйся, бери от щедрот!
Но подумать — и жизнь коротка-то,
И не чувствует жизни народ.
(Перевод дыхания)
У причала волна и волна.
Волга волю сулит. А над ней
Всё летит навесная луна,
Как пенальти упущенных дней.
Наклонись, поклонись, а на дне
То ли чья-то ночная блесна,
То ли... глянь-ка, а дна-то и нет!
Та же высь, только вниз... и стена...
Эта истина в чистой вине,
Без налёта зелёного сна.
И прозрачная леска извне
Протянулась на все времена.
И солнце как будто всё то же
Над тёплой, как прежде, рекой;
И день всё такой же погожий,
Неужто последний такой?
Соседи щедры на советы —
Бесплатно (поди отоварь).
Для них уже кончилось лето,
А я не смотрю в календарь.
Отправится скорее
На свет в конце трубы
Счастливой лотереи,
Забыв частицу «бы»;
Туда, где мегаполис,
Где чистый изумруд
Гребут, не беспокоясь,
Что всё-таки умрут.
Проскочит, как плотвица,
Меж фартом и тюрьмой
И еле возвратится
С котомкою домой.
Он стал болтать, срываясь в крик,
(И звуками дразнить!)
И кто-то в голосе постиг
Логическую нить.
В почёте был гортанный зов
(Для объявленья встреч),
Но через несколько часов
У них возникла речь.
Открылся экстренный канал
(Который лучше б не),
Но попугай, увы, не знал
О ядерной войне;
О распылении частиц
(Для растопленья льдов),
О тех, кто жаден... падок ниц...
И кто всегда готов.
Из розы вольных перемен,
Оставив только цвет,
Что дарит даме супермен...
Лишь цвет. Не алый, нет!
На крыльях розовой мечты...
Из воздуха — бабло...
Руби капусту — и в кусты...
Рубил — не помогло.
Теперь попробуй позабудь
Лихие топоры,
Как вихри листьев стлали путь
С берёзовой горы;
Как шло на дело резюме,
О вечности забыв,
С контрольным выстрелом в уме,
Пиф-паф и снова ПИФ.
. . . . Мне во сне приснился сон,
. . . . Мне во сне приснился сон:
. . . . Пели птички в унисон
. . . . Про Акино Корасон.
— Снится сон прекрасной Дуне
О великом Мао Цзедуне.
Спит и ночи напролёт
Пентатонику поёт.
Петь во сне, конечно, круто,
Но тревожно почему-то:
Разве трудно петь во сне
Хоть немного обо мне?
Припев.
— У моей прекрасной Аллы,
(Не с того ли губы алы?)
По ночам ворует сон
Кровопийца Патиссон.
Хоть вампир он и столетний,
Я сегодня дам совет ей:
Пусть поёт! Наверняка
Песня лучше чеснока.
Припев.
Посмотри на речной пейзаж,
Посторонний, далёкий зритель,
Погляди сквозь мою обитель
На приветливый берег наш.
То же солнце палит с утра.
Не пойму, отчего бегут все?
Чем заманчивее нора
У подножия той же Фудзи?
Зачем эти голуби крыльями бьют
Над аэропортовой крышей?
У них под крылом уменьшалка, вот тут;
Чем меньше, тем легче и выше.
Большой самолёт — как по птичьим следам —
Бежит, но чуть-чуть по-другому,
Гудя и сжимаясь, и где-то вон там
Взлетит, как уменьшенный голубь.
Август 2013
— — — — — — — — — — — — — — — —
Читает Анна Галанина
Поэзия голосом - 2013; 1-й тур; 2-й тур. Кубок мира - 2013. Конкурсное стихотворение 32. "Легче и выше".
http://mirmuz.com/post/525/32_Legche_i_vyshe_Chitaet_Anna_Galanina
— — — — — — — — — — — — — — — —
Читает Аркадий Беркович
Поэзия голосом - 2013 1-й тур Кубок мира - 2013. Конкурсное произведение 32. "Легче и выше".
http://mirmuz.com/post/516/Konkursnoe_proizvedenie_32_Legche_i_vyshe_Chitaet_Arkadij_Berkovich
И за бугром. У нас тем паче.
И в этом Грозный виноват:
Споил Россию, освинячил...
Вот отсидит их старший брат —
В момент рассудит их, тогда тут
Потише будет круглый год.
А может, эти раньше сядут...
К тому всё, кажется, идёт.
Не скажет опытный теперь им:
"Неужто хочется в тюрьму?"
А нам — замки менять и двери
И не ходить по одному.
Тебе не верится: «Потише
Здесь будет лет через пятьсот.
Найдём риелтора — глядишь, и
На новом месте повезёт».
Запрут войну в моралях басен...
Всё это зная наперёд,
Я жить столетьями согласен
И не стареть из года в год.
Полнолуние 21.08.2013 сфотографировала Вероника Суровцева.
Тогда смотреть мечтали шире,
Сквозь Голливуд, Москву, Париж...
О сколько ниш в глобальном мире!
Своих — до одичанья — ниш.
В глубокой думе на диване я:
Хитёр, заразен большевик...
Зачем свой дом до основания? —
Пока не вник.
Немецкий Ленин, Троцкий штатовский,
Как тот органчик заводной,
Змеиным голосом шипят нам: «Скинь
Ярмо... с бронёй».
«Ходить вокруг да около
Мне греки не велят:
Москва убила Новгород.
И Псков. И свой уклад.
Вожак опричной братии,
Разбил Иван-кобель
Российской демократии
Надежду, колыбель.
Терзаю водкой печень я.
Не спрашивай, по ком
Звенят осколки вечные
Валдайским голоском».
Спросил я горемычного:
«Да кто ж тебе сказал?»
А он, задев кирпич ногой,
Привстал и смотрит в зал:
«Да где ж он? Здесь, за дверью ли?
Пока я тут прилёг...
Мы все ему доверили
Дорожный кошелёк».
Ры-ры-рыбам неприятно,
Потому и клёва нет.
Рыбаки уже глядят на
Парашюты в вышине.
Бывало, приходят на ум эпитафии строки,
И хочется впрок, невзначай для себя их заначить.
Ан нет, упирается внутренний голос: «До срока
Нельзя на себя примерять их — не будет удачи!
Фиксировать намертво жизни итоги — не надо!
А вдруг перед смертью прочтёшь и подумаешь: "Плохо!"
А вдруг поменяешь на всё философские взгляды
И станешь другим накануне последнего вздоха?
И будут на склепе плясать, как на старой афише,
Рекламные тексты давно отмененных гастролей.
Пустое! Отправишься в рай — вот тогда и напишешь.
Там времени много и нет пародистов и троллей.
Не нужно себе сочинять никаких эпитафий!
Тем паче не стоит впечатывать строгие даты,
А лучше всего — после "...бье" запятую поставь — и...»
На этом отправился внутренний голос куда-то.
(Наверное, за справочником.)
Он сегодня в песне
Слово заменил.
Всему, что было много лет назад,
Потомок наш, поверь, когда-то, где-то
Обучится и сам откроет сайт:
«Разделка туши мамонта. Советы».
И негласно устроить конец —
Некрасиво, но есть аргументы...
И для группы под маскою «спец»
Переводят бюджетные центы.
Эх, рыбалка! Наживка и снасть...
Слишком мрачно прославился Даллас.
Бедный Роберт, ему ли не знать,
Что за группа по брату стреляла.
Ну да, сказал неплохо Эзра Паунд,
Узура до добра не доведёт.
Прошли одни года, другие канут
И скот наш не единожды падёт.
Нет, антисемитизм я осуждаю,
Да он и сам отрёкся от него.
Не стоит сгоряча искать врагов.
Но вот откуда взяться урожаю,
Когда ресурсы делит нувориш,
Когда в крови остатки разгильдяйства,
Когда министр сельского хозяйства
Сама себя взрастила — и в Париж?
У них вопрос, она ли виновата?
А мы в анале полного отката.
Чем зевать на фоне
Всех олимпиад,
Лучше о шпионе,
Пусть разоблачат.
Больше было нечем...
Но эффект продлён:
ТАСС увековечил
Слово «Триалон».
Охладиться? — никак... Проверял сколько раз.
Окачусь ледяной, по-весеннему талой...
Эта чаша с каёмкой — простой банный таз.
Холоднее не стал. Здоровее? — пожалуй.
И открытия были, но как-то не те.
Я и так догадался, что в стоге — иголка,
Что душа неизменна в своей правоте.
Я и в детстве был прав, но не ведал — насколько!
Как непослушно нож ведет
Себя туда, где будет проще,
Как безбородый анекдот
Про чью-то будущую тещу.
Вгрызайся! Сладкий статус-кво
С тобой, с тобой до самой корки.
Но только знай — после него
Всё будет горьким.
09.09.2012
11.08.2012
. . . . . . . . . . . . Если я проиграю, считайте, что я играл не в полную силу.*
«Пощупал — женись!»** —
Сказал шахматист.
Он бдит, не дождаться зевка мне.
Коснулся ферзя —
Другими нельзя.
Привычка, блин, думать руками.
Хотел тонкий ход...
Теперь — Дон Кихот:
Воюю без всякого шанса.
Податься назад —
Там вилка и мат...
Вперед — со слоном распрощаться.
С усмешкой менял
Глядят на меня
Коней супротивные рыльца.
«Пощупал — женись!» —
Сказал шахматист.
А я вдруг пошел и женился.
05.09.2012
.
* С этими словами я в детстве начинал шахматную партию с другом.
** Впервые эту (народную?) шахматную поговорку я услышал в 1986 г.
.
2012
Там кошка... И не скажет брысь ей
Хозяйка музыкальных рук,
А я три года жизни крысьей
Отдал бы за волшебный звук.
Устала. Дремлет. Лира — вниз...
На вкус попробую — а там уж...
Она пережила семь крыс
И, говорят, выходит замуж...
2012
Мы без спроса гуляем по залам,
Ищем ягоды, где захотим;
И, как бабушка верно сказала,
Кружку — в дело, четыре — съедим.
Сверху — шустрые белки резвятся;
Высоты не знаком ли им страх?
Мне смотреть туда боязно, братцы!
Где запуталось солнце в ветвях.
Редкий луч пробивается ниже,
Полосато ползет по сосне
И кору золоченую лижет
До зеленых, замшелых корней.
Прячет тайну грибного процесса
Прошлогодний игольчатый щит;
И утроба голодного леса
Так отчаянно дятлом урчит.
2012
Прошикает пара машин —
И снова все тихо и просто.
Сверкают с небес от души
Сверчками поющие звезды.
2012
Я все еще в плену своих воспоминаний...
Замечу вдалеке гуляющий народ,
Сидящий на траве, мелькающий с утра в ней, —
А у меня в глазах — прицел и доворот.
На Волге хорошо! Мне солнце светит, мы с ним
Взираем сверху вниз, а у меня в глазах
Прицел и доворот... и пробегают мысли:
«Такие реки днем форсировать нельзя».
А я хочу как все на мир смотреть. И вроде
Психолог обещал: когда-нибудь пройдет.
Скорее бы, а то Она уже наводит...
И ей передают прицел и доворот.
. . . . . . . . ...Из всех искусств для нас...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . В. У.
Зубцы Кремля, ковер брусчатки,
Прощальный блеск Москвы-реки...
Теперь домой. Но думой сладкой
Пленен афганец Тараки.
«Я возвращаюсь в мой Кабул
Вооруженный новым знаньем:
Здесь каждый маленький аул
Живет с Москвой одним дыханьем;
И вся советская страна
Счастливо трудится и верит
Своим вождям. Прошла она
Через войну, через потери...
Теперь цветёт, как райский сад,
В лучах Кремля, что ярче солнца,
И никогда уже назад,
К средневековью не вернется.
Я видел фабрики... поля...
Единство всех... аплодисменты...
Есть сила крепкого рубля,
Но нет живущих на проценты.
Я видел больше, чем в кино!
Я знал, куда свой взор направить,—
И понял я: мне суждено
Уклад горбатый наш исправить.
Всё быстро сделаю. Вот только
Не догадались бы враги...
Они чуть-чуть другого толка...
А впрочем, это — пустяки.
Начну земельную реформу,
Открою неучам глаза
И на марксистскую платформу
Поставлю всё, как на туза.
Избавлю женщин от Корана
Единым росчерком пера.
Я сомневался: может, рано?
Теперь уверился: пора!
Как вечный Ленин Октября,
В ком чуда больше, чем в исламе,
Я славу заслужу делами.
Меня полюбят, и не зря!
Я буду Брежнев, даже лучше,
Для всех племен моей страны!
Не подведет сосед могучий...»
Он хмурил взгляд... Сгущались тучи
Непредусмотренной войны.
2011
Влетают утренние звуки
Из приоткрытого окна,
Стамеской полусладкой муки
Дробят, дробят остатки сна.
Ворона, где твой репетитор?
Угомонись минут на пять!
Не для того окно открыто...
А... все равно пора вставать.
2011
На красу прохожий обернется...
Ну а я на грязной стороне,
Где тепло разборчивого солнца
Просто так опять досталось мне.
2011
С ночевкой так: палатка, сумки с весом...
Бамбуковые удочки несу...
На самую широкую косу —
Устанешь по песку скрипеть до леса.
Натащим дров, а ночью от костра
Взмывают искры, тая между звезд
Медведицы, засмотренной до слез...
От дыма. Так смотрел бы до утра...
На Волгу и на берег отдаленный,
Где химзавод курящим маяком
Торчит как флаг рабочего района;
Бурелый дым уносит ветерком...
Везет нам: ветер правильный — от нас,
И воздух чист, хотя и полон мошек.
Пройдет баржа и оживит атлас
Ночной воды мерцающих дорожек.
Я в линзу набегающей волны
Бросаю луч фонарика мгновенно —
И на меня глядят из глубины
Зубастые создания вселенной.
2011
Полдня трудов... на всех — литровый тазик!
И каждой ягодки я вспоминаю вкус,
Хоть выразить словами не берусь.
Я помню девочку — подружку, ровню...
А тучи комаров — почти не помню.
2011
Кого прихлопнет, как букашку,
Кого избавит от забот...
Рулит и жжёт себе. И я жгу —
В пределах даденных свобод.
А если кто меня утащит
Когтями ловкими под спуд,
Ты пожелай ему удачи,
Пускай его не загребут.
Куда нас сердце поведёт?
Ему не скажешь: «Хватит!»
Любви не ищет только тот,
Who has already found it.
Кто в сердце ласково поёт?
Чей голос чист и нежен?
За чередою сладких нот
Я узнаю affection.
У любви глаза раскосы,
Губы щедры, ноги босы:
Где стопа её пройдёт,
Моментально тает лёд.
И весна! И я пою:
«Only you!»
Мне хочется порхать
И прыгать до небес,
Поскольку мне my heart
Сейчас сказала «yes».
Хватит вирусов бояться!
Не беда, что карантин!
Нам сегодня целоваться
Разрешает Валентин.
Любовь — золотая страница...
Порой, не страница, а том!
Любовь — это, знаете... it's a ...
Допишете сами потом.
Если где-то в средствах СМИ
Скажут плохо о любви,
Ты не слушай болтовни,
Улыбнись & look at me!
Под дождём и на ветру
Я не буду хмур и зол,
Потому что love is true!
Потому что love is all!