Ваша Конкурсная Площадка / Полученные рецензии

Обнародование имен участников и обобщенные результаты голосования судей:

Перевод 2 - Евгения Бар

Перевод 3 - Алексей Ирреальный

Перевод 4 - Андрей Бычков - 5 баллов

Перевод 5 - Леонид Мангупли - 9 баллов

Перевод 6 - Ольга Солнцева - 9 баллов

Перевод 7 - Алексей Сажин - 18 баллов

Перевод 8 - Антания - 15 баллов

Перевод 9 - Марина Старчевская - 19 баллов

Перевод 10 - Лора Бар - 14 баллов

Соответственно:

на 1 месте - Марина Старческая

на 2 месте - Алексей Сажин

на 3 месте - Антания

Приз зрительских симпатий получает также Марина Старческая (за набранных 9 баллов).

Поздравляем победителей! )

Баллы будут переведены вскоре.

Подробные результаты судейского голосования и обзоры жюри смотрите в свежем номере газеты Известия )

Вот камень. Он за пазухой давно
Хранился, как диковинное нэцке.
Лети с души скорей с весёлым треском
В обидой застеклённое окно!
Вот ножницы. Очковая змея.
Пасть барракуды. Близнецы Сиама.
Часы на стенке главврача Бедлама.
Супружеская пара: ты и я.
А вот — бумага. Неприглядный вид
Письма, в слезах омытого девицей.
Нечаянно воскресшая страница
Из рукописи — той, что не горит.
Любимая, давай играть в игру
Дурацкую, из детства, без обмана,
С поправкою одной: я не "щелбаном"
А поцелуем выигрыш беру.

Дактилем о хорее

Ближе к Хургаде намылилось лето
Все в шоколаде до топлес раздето.
Где ты, ламбада, любовь под грибком ?!!
Ямбом бы надо… Стихи не о том.

В пятницу к ночи рождаются стансы:
Ноет погода и плачут финансы,
Мокрое чудо сопит у дверей --
Ну проходите, мой бедный хорей.

Стопка в ненастье уместна под ужин,
Можно стаканом тому, кто простужен.
Выпьем обильно, чтоб жить веселей.
Пей, собутыльник, унылый хорей.

Кончилась водка, остыли пельмени
И собутыльник мой вовсе не в теме.
Скучно и грустно - все мысли о ней,
Будет ли рифме любезен хорей.

Прелой листвою пестрят буераки,
Воет борей и вздыхают собаки.
В мокрой папахе под рваным зонтом
Ждет амфибрахий…И мы подождем.

Ученик Амати

Он глядел лукаво, чуть дрожали губы:
"Ты готов, мой мальчик. Отправляйся в путь!
Не забудь, что слава мастерство погубит.
А что ноют пальцы - ты, дружок, забудь!"
Ученик Амати, ты бежал по склону,
на бегу глотая за слезой слезу...
И склонялись лавры до земли в поклоне,
и звучали скрипки для тебя в лесу.
Ты тогда не ведал, что придёт достаток,
что твои творенья завоюют двор...
А потом, за славой, приползёт расплата,
и покроет скрипки повседневный сор.
Что не станут дети продолжать работу -
и секреты лака навсегда уйдут...
На могиле часто будет плакать кто-то -
незнакомый малый, что ценил твой труд.
Ты бежал по склону, а старик Амати
обнимал "Принцессу" за скрипичный стан:
и дрожали струны от его объятий,
и рождали песню от душевных ран...

Одно дело, если металлическое чудо вбило в себе в куринные мозги, что оно - эталон красоты.
Но доугое дело, если его создателю мерещется, будто он может состязаться  с Микельанжело.)))

Ночь для того, чтобы день выпускал свой пар:
дух сигарет, запах кофе, бензина чад, а
ночь – это спальня, но тот, кто не может спать,
яблоки будет таскать из чужого сада.

Лучше черпать светлячков из Медведицина ковша,
в милых ладонях среди бугорков и ямок,
чтобы хранить их, и это достойный шаг,
(в случае, если ты вовсе не любишь яблок).
.
http://www.grafomanam.net/poem/311245

Друид был тих, Дровосек - спокоен, а я – беспечен.
Храм на троих был для нас построен – просторный, вечный.
Лазурный купол, ковры из мяты, живые воды...
Нам, триединым, был ведом внятный напев природы.

Но очень медленно, незаметно, менялся климат.
И мы из эры сплошного Лета шагнули в Зиму.
Проснулись утром – в стерильных путах сугробов прочных.
И даже светлой омёлы прутик не смог помочь нам.

Друид крепился, молился ровно под слоем снега.
А Дровосек замерзал безмолвно, подобно рекам.
Наш мир нуждался в огне  спасенья – для обогрева.
И я свой путь осознал смятенно – ведь я был Древом.

Один из Двух церемонно поднял топор тяжёлый…
Я от толчка уронил исподний, сакральный желудь.
Премудрый дрозд надо мной кружился, как чёрный ангел,
когда я вздрагивал и клонился, и тяжко падал.  

Уже незрячий, ныряя в кому, я чуял срубом –
прикосновение рук знакомых, сухие губы...
и шорох слов, в одночасье павших листвой и ветром                  
на ствол, что был так могуч однажды – а станет пеплом:

-...пусть будет лёгок Твой путь обратно, из дебрей корня...

И был Друид Дровосеку братом, а мне...
не помню.

Я – простая вешалка в прихожей,
Для меня есть главных два лица:    
Мой хозяин – куртка черной кожи –
И хозяйка – шубка из песца.

Было время – толпы молодежи
Собирались здесь по вечерам,
Я же, на большой сугроб похожа,
Горбилась до самого утра.

Часто «шмоткам» не хватало места,
Хоть я габаритная вполне,
Шапки, словно куры на насестах,
Прижимались весело  ко мне.

Гости пели песни под гитары,
«Прочищая голоса» вином,
А потом подвыпившие пары
Целовались, как заведено.

Раз хозяйка с парнем незнакомым
Долго обнималась по углам,
А теперь её не видно дома,
И в прихожей пыль и старый хлам.

Я сейчас отдельные моменты
Без улыбки вспомнить не могу,
Как хозяин кучу комплиментов
Отпускал заклятому врагу.

И с тех пор одно меня тревожит:
Шубка, видно, где-то вдалеке…
Одиноко курточка из кожи
На моем болтается крючке.

Дата публикации: 12.04.2013

Обидно, но всё в жизни разово:
Спектакль окончен, гаснет зал,
Finita – пыжился, доказывал…
Нет… не успел. Не доказал…

Привиделось… да были розы ли?
Уплыли детские мечты…
Видать не факт, что бубны козыри -
Теперь в ходу одни кресты.

И пусть в календаре отмечено,
Причём заплачено вперёд,
Но не случилось этим вечером
И всё…и не произойдёт…

А мне бы лишь денёчек заново:
Навалом дел и ждёт такси,
Но нагло опускают занавесь
Уже…
А я ведь не просил…