Генчикмахер Марина / Полученные рецензии

Танечка, Вам спасибо! За такое восприятие стихотворение и Ваши добрые слова.
С теплом,
Марина

Вальс - он ВСЕГДА!
Как и эти двое ВОСПЕТЫЕ!

Спасибо.

Спасибо огромное!
Простите, что не ответила сразу...
С теплом,
Марина

извините за опечатку - имела в виду странно

Огромное спасибо!!!!!
С теплом,
Марина

Тимур, большое спасибо за добрые слова об ангеле!
Запятую я уже поставила, большое спасибо. Но менять слова в этом стихотворении, я, к сожалению не могу,-это часть Реквиема. Все стихи Реквиема будут неизменными, я обещала это умершему уже человеку...
С уважением,
Марина

Игорь, спасибо большое! Вы балуете меня то комплиментами, то стихами...
С теплом и благодарностью,
Марина

Вика, большое спасибо! Я очень рада, что Вам понравилась подборка!
С теплом,
Марина

Люда, спасибо большое! Неприменно приходите и непременно со своими стихами. Будем читать друг друга!
С уважением,
Марина

Алексей, простите, пожалуйста, но я отвечу завтра.
С уважением,
Марина.

Мой низкий поклон Штирлицу за мудрое замечание, и не менее глубокая благодарность Алексею Саломатину за высокую оценку моего стихотворения.
В соответствии с советом Карлсона:
1. Сперва о спровоцировавшем беседу стихотворении.  Алексей, в течении нашей беседы у меня возникло ощущение, что мы иногда говорим о разных вещах и исходя из совершенно разных предпосылок. Я совершенно не пытаюсь Вас убедить, что Ленино стихотворение - безукоризненный шедевр.. Речь шла вовсе не об этом. Лена, скорее всего обиделась на Вашу ремарку: она до сих пор ничего не отвечает. Между тем, судя по ее стихам и отзывам на чужие стихи, это достаточно глубокий, искренний, влюбленный в литературу человек, совершенно не заслуживший подобного огорчения. Напиши Вы изначально Вашими же словами: «Я внимательно прочел Ваше стихотворение. К сожалению, приведенные Вами образы не кажутся мне яркими. Размер выдержан, и рифмы имеются, но ... Вроде - и картина собралась, но так дрожит при этом, что вот-вот разлетится на куски. Но я искренне надеюсь, что другое Ваше стихотворение понравится мне намного больше!», эффект был бы совсем другим.
2. О стихотворении Витухновской.
Мы очень похоже трактовали смысл стихотворения. Я, правда, почему-то решила, что мясник-это образ властей, с которыми у лирического героя крупные неприятности, и он выходит из дома, где скрывался, ожидая, что его схватят, то есть, государственная машина сомнет его, как ком теста или кусок торта. Фразу «Я выгляну наглеть из уголка / И навсегда застыну н! а картинке» я перевела как «есть упоение в бою у бездны мрачной на краю», а «застыну на картинке», как особое ощущение времени, которое течет куда медленнее во время напряженных моментов (все как бы становится картинкой). Вы, наверное, куда ближе к истине. Мне Ваш анализ стихотворения показался блестящим.
Тема, кстати, в любой трактовке серьезна, в стихотворении использованны яркие образы, но...
Видите ли, нельзя сказать, что охотник владеет копьем на основании того, что он легко жонглирует им  в тамце или умеет носить это копье на носу. Охотник владеет копьем, если он может пронзить им сердце дикого зверя во время охоты.
То же и со словом. Поэт хорошо владеет словом, если он может при помощи слова максимально точно передать читателю настроение и замысел своего произведение. У меня же во время прочтения стихотворения возникло смутное ощущение, что я участвую в странной траурной процессии, во время которой люди, несущие гроб то и дело швыряют его на землю, чтобы покуражиться, виртуозно пожонглировать цветными шариками и поиздеваться над теми, кто их видит.
Все эти словесные выверты были бы весьма уместны при юмористическом описании свадьбы или карнавального шествия. Автор предложил мне очень серьезную, даже суровую тему и сам же всячески отвлекал мое внимание от собственного сюжета совершенно неуместным словесным выпендрежем, типа «молчА», которое став окказиональным деепричастием от глагола «молчать», по прежнему мне активно не нравится своим созвучием со словом «моча»... и «торта уж» неясен («уж»- змея, или «уже» - без «е»?)
Похоже, что не автор владеет стилем или словом, а стиль владеет автором, и тот во имя вычурных словесных конструкций то и дело забывает, о чем пишет.
Лена же хорошо помнит о чем она пишет. Ее образы может и не яркие, но вполне уместные в описываемой ситуации. Вас они не тронули, но я по крайней мере хорошо поняла, что она хочет сказать. И, как это не порадоксально звучит, она владеет материалом, с которым работает (хоть он намного более скуден и неинтересен, чем материал Витухновской), куда лучше Витухновской.
3. О владении словом Цветковым, Вами упомянутым, я не могу сказать ничего. http://www.vavilon.ru/texts/tsvetkov0.html
Я плохо его понимаю. Возможно, его поэзия рассчитана на более подготовленого, чем я читателя. Единственная ассоциация, возникшая у меня после чтения его визитной карточки, это образ исскуства, в котором, как в замерзшей воде остаются неизменными черты ушедшей в небытие нашей жизни. И в исскустве, как в «в замерзшем времени нет вреда для растений звезд и зверей» Но это мой личный домысел и многие образы стихотворения в моем понимании не укладываются в эту схему. Возможно я и «наглею кончиком восторга», как торто-герой глубоко нелюбимой Вами Витухновской, но может и по этому стихотворению Вы выскажете Вашу точку зрения? А заодно назовете современных достаточно известных поэтов, вызывающих Ваше одобрение и симпатию? И какими критериями Вы лично пользуетесь, определяя, что достойно внимания?
С уважением,
Марина

Ох, Марина-Марина, что ж Вы со мной делаете!

Позволю себе начать с конца, то есть с Цветкова. И позволю себе не вдаваться в анализ данного текста в силу ряда причин: во-первых, приведенный Вами текст Алины Витухновской я читал впервые, и проанализировать его было даже, пожалуй, интересно, в случае же с Цветковым мне придется неизбежно повторять чужие мысли; во-вторых, Цветков – не Витухновская, и вдумчивый и серьезный анализ его текста займет не одну рецензию. Позволю себе всего одну ремарку, которая, возможно, направит Вас в верном направлении: Цветков – т.н. «антимодернист», противник прогресса, считающий человека не царем природы, а опасным вирусом, которым природа рано или поздно переболеет и благополучно переварит, даже не заметив отсутствия человечества. По крайней мере, один из аспектов смысла текста – таков.
Но вернемся к нашим Алинам. И вот здесь Вы, увы, скатились в субъективность, которая, опять-таки, увы, практически неизбежна при оценке поэзии. Ваша метафора с копьем интересна, но: для охоты на носорога и для рыцарских турниров используются разные копья. И поэт, даже самый замечательный, вряд ли сможет поразить сердца всех без исключения читателей. Так, те, кто рвут рубахи под «Владимирский централ» и рыдают под «Потому что есть Алешка у тебя», вряд ли отнесутся с интересом к поэзии Серебряного века. И есть только один объективный критерий оценки уровня текста – это уровень авторского владения словом и умения с помощью языковых средств добиться цели, которую перед собой ставил поэт (а не той, которой хотелось бы читателю). И то, что Вы считаете минусами – многозначность прочтений, к примеру, карнавальность и вычурную несерьезность (якобы) – я склонен относить, скорее, к плюсам, к эффекту т.н. «мерцания текста». Автор в данном случае не стремится передать конкретную информацию, он (она, то есть) создает настроение (в первую очередь).
Вы же, я так понимаю, ратуете за «прекрасную ясность» текста. Ваше право. Но и с этой точки зрения текст Елены не выдерживает никакой критики (формальной). И упаси меня бог подходить к нему с позиций безукоризненной шедевральности и вообще относиться к нему серьезно, как к чему-то, заслуживающему внимания. Я всего лишь констатировал неспособность автора сносно срифмовать текст, не вдаваясь в анализ оного (ибо анализировать там попросту нечего). Поставьте рядом свой копеечный экспромт про батарею и текст Елены и, отбросив ложную скромность, скажите – какой из этих текстов формально качественнее? И это притом, что требования к экспромтам и серьезным текстам весьма отличаются. Кстати, фраза, на экспромт Вас вдохновившая, тоже проста и понятна, рискну предположить, даже тем, кто рвет на груди рубахи под «Владимирский централ». Однако – думаю, не имеет смысла повторять то, что Вы и сами знаете.
По поводу же уместных в данной ситуации образов… И вот тут, Марина, Вы добились от меня того, чего я так старательно избегал все это время – конструктивной критики. Возьму всего один образ «Пусть слова под кожей разольются / Холодом октябрьской полыньи». Не знаю, чем он Вас так впечатлил, потому что меня он при первом прочтении, откровенно говоря, рассмешил. Уместен он был бы как раз в каком-нибудь сюрреалистическом опусе в духе незабвенной Алины Витухновской, где он, возможно, обрел бы какие-нибудь дополнительные оттенки смысла, «замерцал» бы, глядишь, но в прекрасно ясном тексте данного стихотворения он являет собой типичный пример того, что бывает, когда графоман пытается придумать яркий образ. От образа этого за километр разит бульварными любовными романами середины позапрошлого века с их пошлой и безвкусной сентиментальной вычурностью (ср. «Лицо ее озарилось пурпуром боли и отчаяния»). И потом – почему полынья октябрьская? Почему, допустим, не ноябрьская или, скажем, декабрьская? Сдается мне, в декабре полыньи похолоднее, да и встречаются почаще, чем в октябре. Очень хочется верить, что автор просто решила поскромнее оценить эффект от прочтения ее письма возлюбленным, а не воткнула в текст первое попавшееся слово, ибо таких первых попавшихся и совершенно безболезненно заменяемых на другие слов в этом стихотворении и так выше крыши.

Так что давайте-ка лучше поговорим о тех стихах, которые мне нравятся. Критерием отбора для меня служит либо оригинальность и непохожесть автора, либо качественное владение языком в рамках традиции. Называю тех, кого вспомнил навскидку, руководствуясь исключительно субъективными предпочтениями и не стремясь определить, кто из них в большей или меньшей степени достоин внимания:  Виктор Коркия, Сергей Гандлевский, Дмитрий Быков, Вениамин Блаженный (он, правда, уже умер лет десять назад) и хватит пока, а то с ужасом думаю о том, что мне придется анализировать тексты каждого из названных поэтов. С интересом отношусь к экспериментам Рубинштейна, Еременко, Сухотина, но, думаю, такого рода поэзия не может нравиться в привычном понимании этого слова, т.е. доставлять эстетическое наслаждение.

З.Ы. Вы как-то обмолвились, что Вам понравились многие мои тексты. Не могли бы Вы, не вдаваясь в анализ, просто перечислить их названия. И, что не менее значимо, названия тех текстов, которые не понравились. Это очень важно для чистоты эксперимента.

1. Ох Алексей-Алексей! Ничего я собственно с Вами не делаю: искренне стараюсь понятно высказать свой взгляд на затронутую тему, внимательно изучаю Ваши аргументы, читаю тексты авторов, фамилии которых Вы же приводите для подтверждения Вашей точки зренияи, и, пытаясь Вас понять задаю уточняющие вопросы. Вы же играетесь мною, как кот мышью: прекрасно понимая образы Цветкова и обладая редким умением сжато и ясно объяснять что к чему, отсылаете меня штурмовать эвересты критики об этом авторе, что при моей слабой подкованности в литературоведческой терминологии займет десятки лет. И какое отношение к «замерзшей воде», «разведенному мелу» и «слепому известкому мозгу» имеет  нелюбовь Цветкова к роду человеческому?
2. О «конструктивной критике» текста Елены. Образ «полыньи» меня не впечатлил. Он просто показался мне удачным, потому, что точно выражает чувства Елены. «И потом – почему полынья октябрьская? Почему, допустим, не ноябрьская или, скажем, декабрьская? Сдается мне, в декабре полыньи похолоднее, да и встречаются почаще, чем в октябре.» Я буду гуманнее Вас и не стану отсылать Вас к справочникам элементарной физики. Надеюсь Вы поверите мне на слово, что температура воды в полынье, независимо от сезона, одинакова, и близка к температуре превращения воды в лед: нулю градусов по Цельсию. Эта температура варьирует в зависимости от высоты местонахождения водоема, загрязненности самой воды и  некоторых других физических факторов, которыми, при рассмотрении Лениного текста можно пренебречь. От сезона зависит, возможно, толщина льда: в октябре и марте, лед тоньше, чем в декабре, и в полынью легче провалиться.  Назвав полынью октябрьской, а не декабрьской, Лена вероятнее всего подразумевала рание заморозки во взаимоотношениях, то есть проблемы, которые при встречах с женатым человеком возникают куда быстрее, чем при встречах с неженатым. Не могу судить о связи образа полыньи и знакомства автора с бульварными любовными романами прошлого века, но из ремарки самой Лены под моим стихотворением достоверно знаю, что я ей нравится Гумилев, и с лирикой серебрянного века она хорошо знакома.
3. «Поставьте рядом свой копеечный экспромт про батарею и текст Елены и, отбросив ложную скромность, скажите – какой из этих текстов формально качественнее?». Мне трудно судить, даже отбросив ложную скромность. Формально я редко сравнивала тексты, но ритм и рифмы в обоих текстах выдержаны, а этим и завершаются мои требования к «формальной качественности». Мой экспромт колоритнее и короче, но образа моей личности, моей индивидуальности в нем нет. Пытаясь доказать Вам, что любой, наобум взятой фразе можно найти нечто поэтическое, я решила обыграть Ваше же предложение. Для этого я взяла весьма распространенный типаж, очень часто встречавшийся мне, как в жизни, так и в разных шутливых песенках (Галич, Высоцкий, Киммерфельд), поместила его в условия, близкие, как мне кажется к современным, и, пытаясь вжиться в образ, выразила его возмущение упавшей на ногу батареей. Меня это стихотворение не характеризует абсолютно: это первый мой опыт в малознакомом мне жанре, вдобавок написанный в расчете на то, чтоб понравиться Вам лично (если бы стишок Вам не понравился я рисковала, что Вы и меня отправите варить обед, зачислив в графоманы). Лена же, не пытаясь никому понравиться, искала путь для наиболее точного самовыражения в области в которой сказать что-то новое практически невозможно: почти все сказано до нее. Она писала, что чувствовала, не пытаясь сказать больше, чем есть.
4. «Но вернемся к нашим Алинам. И вот здесь Вы, увы, скатились в субъективность, которая, опять-таки, увы, практи! чески неизбежна при оценке поэзии... И поэт, даже самый замечательный, вряд ли сможет поразить сердца всех без исключения читателей. Так, те, кто рвут рубахи под «Владимирский централ» и рыдают под «Потому что есть Алешка у тебя», вряд ли отнесутся с интересом к поэзии Серебряного века.» Угу! Иде нам темным  сиротинушкам да уразуметь чаво тоя авторша хотит у своем стихе! Дык мы ж тя, Лексей Батюшкович слезно молили: «Растолмачьте нам болезным да убогим, на «владимирском централе» выросшим, теи высокии материи!».... А если серьезно, то позвольте мне пожалуйста напомнить Вам некоторые моменты нашей дисскусии:
5. МОЕ: «Высокие требования к сетевой поэзии– это, безусловно, хорошо, но той же справедливости ради позвольте заметить, что понятие о безусловной слабости и силе текста весьма относительны и зависят от представлений рецензента.»----ВАШЕ: «А приведенные Вами примеры с Ахматовой и Евтушенко - это уже к вопросу о вкусах, которые "весьма относительны и зависят от представлений рецензента". Я, например, равнодушен к Бродскому, отношусь с легкой неприязнью к некоторым текстам Алексея Цветкова, нахожу отвратительной Алину Витухновскую. Но расстреляйте меня, если я скажу, что хоть кто-нибудь из них не владеет словом!»---------ВАШЕ: «в нем (в отличие от большинства других текстов Витухновской) игра со словом не носит чересчур нарочитый (и подчеркнуто вычурный) характер и не смотрится как первые кричащие эксперименты школьницы на этом поприще.»(ЭТО О ЧЕЛОВЕКЕ МАСТЕРСКИ ВЛАДЕЮЩИМ СЛОВОМ)-------ВАШЕ: « И вот здесь Вы, увы, скатились в субъективность, которая, опять-таки, увы, практи! чески неизбежна при оценке поэзии...» По-моему, Вы сами пришли к моей точке зрения...
6. «И есть только один объективный критерий оценки уровня текста – это уровень авторского владения словом и умения с помощью языковых средств добиться цели, которую перед собой ставил поэт (а не той, которой хотелось бы читателю). Насколько я изначально поняла, абсолютным критерием оценки произведения, Вы считаете умение автора владеть словом. Как выяснилось само понятие умения владения словом- относительно. Я не зря просила Вашего толкования стихотворения Алины. Вы восприняли его несколько тоньше и глубже, чем я, но основное настроение и смысл при наших разных восприятих был похож. Тут бы и придти к консенсусу; но оказывается наши с Вами совпадения в общей оценке стихотворения мало что стоят. Важно лишь что сам автор поставил себе целью, и как он с ней сам справился. Тут, не имея чести знать Алину Витухновскую я лишь разведу руками. Ни мне, ни Вам она о своей цели не говорила. Но и Лена не утверждала, что своей целью она поставила покорение именно Вас, как читателя...
7. Огромное спасибо за перечень авторов. Непременно постараюсь их прочитать и с удовольствием о них с Вами побеседую, если Вы согласитесь. Но на знакомство с ними мне нужно время.
8. З. Ы.  Я непременно перечитаю Ваши стихотворения и выполню Вашу просьбу. Но буду при этом ожидать аналогичной любезности от Вас. Но при этом буду благодарна за краткие замечания: почему понравилось и почему нет.
С уважением и теплом,
Марина

Во первых строках своего очередного послания к Вам, Марина, хотелось бы выразить надежду на то, что слова Ваши, оброненные в пункте 4, были лишь шуткой невинной, и Вы не приняли на свой счет (или, не приведи Господь, на счет Елены!) мое замечание о разнице вкусов потенциальной аудитории, обусловленной рядом внешних факторов и социокультурным контекстом.

Во вторых строках хотелось бы сказать, что весьма польщен я следующим Вашим замечанием: «прекрасно понимая образы Цветкова и обладая редким умением сжато и ясно объяснять что к чему». Но, увы, уж много лет хулу и похвалу я приемлю равнодушно, так что текст Цветкова (по крайней мере, в обозримом будущем) анализировать не буду, ибо это – не на пять минут занятие.

В-третьих, касаемо пункта пятого Вашей эпистолы. Не стоит прибегать к софистике, вырывая из контекста мои фразы, которые, впрочем, даже вырванные из контекста, не противоречат друг другу. Да, я признаю у Витухновской наличие таланта. Да, ее стихи в большинстве своем мне категорически не нравятся. Первое – объективный факт. Второе – субъективное мнение. И кому-то те черты стиля Витухновской, которые меня раздражают, покажутся, напротив, очень милыми. В конце концов, это право хранителя огня – решать, как им распоряжаться: пещеру свою освещать, сигналы звездным кораблям подавать или сосиски жарить. Дмитрий вот Александрович Пригов, царствие ему небесное, вообще сознательно писал плохо, имитируя графоманию. Воденников, дай ему бог здоровьица,  делает то же самое, но в несколько ином ракурсе и с налетом эстетизма.

В-четвертых, по поводу полыньи. Признаю, что в пылу жаркой дискуссии я не вполне удачно выразил свою мысль. Позволю себе перефразировать ее: эффект от погружения в полынью в декабре будет куда более эффектным (no pun intended), нежели в октябре. Впрочем, даже моя «негуманная» критика меркнет по сравнению с тем, что написали о тексте Елены Вы: «Лена же, не пытаясь никому понравиться, искала путь для наиболее точного самовыражения в области в которой сказать что-то новое практически невозможно: почти все сказано до нее». То есть – ничего нового сказать уже нельзя (и тут я согласен на сто процентов, ибо, по моему (да и не только по моему) мнению, женская поэзия [уточняю: не поэзия, созданная женщинами, а именно женская поэзия в традиционно-обывательском понимании этого словосочетания] мертва и реанимировать ее может только гений, предложивший совершенно иной подход к ней); понравиться она никому не хотела (то есть – о качестве текста не заботилась, доставить реципиенту эстетическое наслаждение не стремилась). Вопрос: а зачем тогда, собственно? Ответ: лучше бы, действительно, пошла варить обед.
И цитировать Пастернака в качестве контраргумента в данной ситуации неуместно.

Ну, и, наконец, по поводу Вашей просьбы в последнем пункте: ждите и Вам воздастся!
К сожалению, точную дату воздаяния назвать не могу, ибо в настоящее время мне нужно срочно дописывать статью по теме, увы, весьма далекой от поэзии.

Здравствуйте, Алексей! Сперва, позвольте мне извиниться перед Вами, если я невольно задела Вас своей манерой аргументации в предыдущем послании.

На счет пункта первого. Да, это была невинная шутка.

На счет пункта второго. Я Вам не льстила. Вы, действительно, превосходно владеете словом, умеете четко, ясно и образно излагать свои мысли, намного лучше меня разбираетесь в современной поэзии, ее основных течениях, достижениях и лидерах, и о многом высказываетесь, как профессиональный филолог.  Беседы с Вами доставляют мне искреннее удовольствие и чрезвычайно полезны, не смотря на некоторую Вашу резкость в суждениях и неумение скрывать свое превосходство; и это не хвала, и не хула, и уж ни коим образом не манипулирование Вами в плане анализа творчества Цветкова. Цветков мне совершенно не интересен, несмотря на большое колличество монографий о нем.

На счет пункта третьего. Я просто шутила. Я, собственно, и не отрицала наличие таланта у этой поэтессы. Я просто пыталась, возможно неудачно, показать относительность казалось бы абсолютных понятий. Само понятие «владеет языком» довольно относительно; тем более, талант.

На счет пункта четвертого. Я не уловила о какой цитате Пастернака идет речь. На этот вопрос лучше всего ответил Баратынский. Это не зависит от уровня таланта: по весне поют соловьи и чирикают воробьи. Все имеют право петь. В песне воробья есть своя прелесть. По моему, это естественно.
Говоря «понравиться она никому не хотела» я имела в виду «сознательно не прибегала к ярким эффектам». То, что я говорила о ее стихотворении, я могу сказать и о лучших, как мне кажется, образцах собственной любовной лирики. На вопрос «зачем тогда, собственно?», я пыталась уже ответить. Для того, чтобы выразить словами свои чувства, мысли, свой внутренний мир. Для того, чтобы найти читателей, которым сказанное поэтом близко.

На счет пункта пятого.
Большое спасибо! Я хорошо понимаю, что Вы заняты и буду искренне благодарна, если Вы уделите мне Ваше время. Ваши мнение о моих стихах мне действительно очень интересно, но не употреби Вы церковно-славянского, я бы не столь остро ощутила себя в зависимой роли просителя.

З. Ы. Коркия мне понравился.

С уважением,
Марина

Надежда, простите, что отвечаю не сразу! Большое спасибо за комментарий. Да, художники это глаза Божьи ...
С теплом и благодарностью,
Марина